159 
– Ваша плантация сейчас сгорит дотла.
– Я хочу сказать вам, как сильно я вас люблю.
– Не понимаю вас. Разве вам все равно? Вы же потеряете все.
– Какая разница, если я обрету любимую… Которая и так моя. Теперь уже у вас обратного пути нет. Вы себя выдали с головой. Признайте это.
– Мильтон…
– Послушайте меня. Никакого пожара нет. Огонь нужен для того, чтобы завтра нам было проще убирать тростник. Мы называем это «сжиганием поля».
– Вы что, нарочно подожгли плантацию?
Он кивнул.
– Мы поджигаем стебли, чтобы завтра их было проще срезать.
– Так это все запланировано…
– Все это нужно делать очень осторожно. Следует дождаться, когда ветер будет дуть в нужном направлении, постоянно следить, расчищать опорные полосы вокруг полей, чтобы огонь не распространился. Приходится постоянно быть начеку. Если не уследить, последствия могут быть катастрофическими. Огонь может уничтожить даже весь остров.
Я испытала такое облегчение, что могла только рассмеяться.
– А вы прискакали меня спасать… Не раздумывая… Ох, Анналиса, моя дорогая Анналиса, это действительно самый счастливый день в моей жизни.
– Вы это уже говорили.
– Это стоит повторить. Я никогда его не забуду… Если бы вы видели, какой страх был написан у вас на лице. И все из-за меня.
Я могла лишь прижиматься к нему и хохотать от счастья (пожалуй, довольно истерично).
– Я так испугалась.
Он поцеловал меня.
– Теперь уже у вас не осталось сомнений.
Я покачала головой.
– Вы останетесь со мной. Вы скажете об этом ему.
– По-моему, он уже знает.
– Я сейчас дам вам выпить и отвезу в гостиницу.
– Я поеду одна. А вы оставайтесь и следите за огнем.
– Здесь для этого есть люди. Они знают, что нужно делать. – Он посмотрел в сторону. – Все уже почти закончилось. Тростник подгорел, и завтра мы его без труда уберем. Операция прошла успешно… Большего успеха я еще не видел. Идемте, я отвезу вас на карете. Вашу лошадь отправлю завтра. Так вам нельзя ездить верхом. Без седла. Непристойность какая! И подумать только, все из-за меня. Вы не представляете, как я счастлив. Расскажите, вы сильно испугались?
– Вы и так знаете.
– Я видел это по вашему лицу. Я уже видел такое лицо. Помните, когда я нырял за жемчугом?
– Еще бы мне не помнить.
– Вам ведь не понравилось, что я опустился на дно.
– Я подумала об акулах.
– Обещаю, когда мы поженимся, я перестану нырять за жемчугом.
Я легонько прикоснулась к его лицу.
– А вы очень решительны.
– Но и вы не смиренная Гризельда. В конце концов, ведь я полюбил вас, а вы меня, как говорят, со всеми нашими изъянами и недостатками. Я не хочу, чтобы вы менялись, даже чуть-чуть.
– Я тоже.
Он помог мне сесть в карету и протянул флягу.
– Пейте. Вам сейчас это нужно. Вы переволновались.
– Да, я знаю.
– Скакали ночью одна…
Я сделала глоток из фляги, он сел рядом и обнял меня одной рукой. Меня вдруг охватило ощущение неимоверного счастья. Точно в этот вечер все разрешилось.
Он отвез меня в гостиницу.
Когда меня начали спрашивать, что со мной случилось, я объяснила. Мильтон рассказал, как они при необходимости время от времени жгут тростник, чтобы его проще было собирать.
– Анналиса так обо мне волновалась. Она решила, что я могу сгореть на плантации, и прискакала меня спасать. На лошади без седла… По-моему, она была готова броситься прямо в огонь, чтобы меня вытащить.
– Я не знаю, на что я была готова, – сказала я. – Мне показалось, что вся плантация охвачена огнем.
– Останетесь пообедать с нами? – спросил Реймонд.
– Спасибо, нет. Мне нужно возвращаться, проверить, ничего ли не случилось. Там надежные люди, но мало ли что. Это очень серьезное дело.
– Я бы на вашем месте лег спать пораньше, – сказал мне Мильтон. – Выпейте на ночь кокосового молока. Оно успокаивает. Я скажу Марии, пусть принесет в ваш номер.
Он уже начинал вести себя по-хозяйски. Не знаю, заметили ли это остальные, но для меня это было неважно. Я переживала нечто вроде ликования. «Завтра поговорю с Реймондом, – подумала я. – Я ему все объясню, и он поймет».
Мильтон ушел.
– Увидимся завтра вечером. Даю вам день, чтобы вы все устроили, – сказал он мне на прощание.
Разумеется, он имел в виду, что я должна поговорить с Реймондом.
Я и сама хотела это сделать. Я даже хотела поговорить с ним сегодня же. Но при Фелисити я не могла этого сделать, а после его приезда она перестала уходить к себе в номер рано, как прежде. Она хотела всегда быть с ним.
159 
