37 
Орина с восхищением смотрела на это волшебство, сотворенное в единении природы и человека.
Слезы радости и облегчения текли по щекам.
Такое же чувство охватило всех присутствующих.
Они не говорили, не шевелились.
Они просто смотрели на искрящийся поток и плакали от переполнявшего их счастья.
А потом в едином порыве и индейцы, и католики воздели руки к небу, благодаря Бога и Кецалькоатля за бесценный дар жизни.
В этот миг Орина поняла, что нашла ответ на вопрос, мучивший ее перед поездкой в Мексику.
Она спрашивала, является ли смерть концом всего, или жизнь продолжается даже после того, как тело умирает.
Теперь она знала, что отец рядом с ней и он утверждает:
«Смерти нет — жизнь вечна».
Отец казался настолько живым, что Орине хотелось дотронуться до него.
Она нашла ответ на свой вопрос.
Он пришел вместе с водой, льющейся с вершины.
Дети нарушили торжественность момента.
В то время как их родители плакали от радости, они с криками бросились к реке.
Они никогда не видели сразу столько воды.
Они ныряли, плескались, смеялись и брызгали друг на друга.
Их матери вытерли слезы и тоже поспешили к реке.
Женщины опускались на колени и нежно трогали воду, как будто хотели убедиться, что она настоящая.
Потом они засмеялись, но комок все еще стоял в горле.
Вокруг было столько радостных переживаний, что Орина больше не могла здесь находиться.
Ей хотелось побыть одной, подумать об отце, который посетил ее, когда она меньше всего этого ожидала.
Девушка повернулась и пошла обратно к ступенькам, заметив, между прочим, что ее охранник, увлеченный происходящим, забыл про нее.
Как и все остальные, он смотрел на воду.
Поднявшись, Орина не вошла внутрь пещеры, а остановилась на последней ступеньке и стала смотреть вниз.
Не каждый художник смог бы передать на холсте то, что происходило в долине.
Вдруг она заметила Хуареса, он спускался вниз с горы.
Увидев его, индейцы упали на землю и стали целовать ему ноги.
Для них он был богом.
Богом, принесшим жизнь.
Испанцы целовали ему руки и опускались на колени.
Орина видела, как матери бежали к нему, умоляя благословить их детей.
Да, этим людям явилось настоящее чудо, которое навсегда изменит их жизнь.
Хуарес направился к ступенькам, касаясь ладонью младенцев и благословляя их.
Наконец он дошел до горы.
Орина забежала к себе в пещеру и закрыла вход занавесками.
Она чувствовала, что не в состоянии сейчас с ним разговаривать.
Она не сможет поздравить его с этим великим событием по одной простой причине: она расплачется.
Сидя у себя на кровати, она услышала, как он вошел в главную пещеру.
Она знала, что он ищет ее там.
— Орина! — раздался его голос.
— Я… здесь, — тихо ответила она.
Наступило молчание, а потом он сказал:
— Я переоденусь, и когда ты будешь готова, подадут ужин.
Она подумала, что он наверняка ничего не ел с самого раннего утра, а может, не ел и утром, оттого что переживания по поводу открытия дамбы отняли у него аппетит.
Хотя, если б она спросила об этом, он, без сомнения, сказал бы, что был абсолютно спокоен и уверен в благополучном исходе предприятия.
Точь-в-точь как ее отец: заключая огромные сделки или затевая грандиозные проекты, он вел себя так, будто ничего особенного не происходит.
Но Орина знала, как он себя чувствовал в такие дни.
К ужину она выбрала светлое платье и ничуть не удивилась, что Зиити не пришла ей помочь.
Разве могла она оторваться от волшебной реки?
Одевшись, Орина вошла в большую пещеру.
Хуарес уже ждал ее.
Он разливал вино по бокалам.
— Я думаю, этот вечер много значит для нас, — сказал он, — и особенно важно, что он последний.
— Важно… чем? — спросила Орина.
— Моя работа здесь закончена, твоя тоже, — тихо ответил Хуарес. — Завтра я отвезу тебя обратно.
— Завтра? — повторила Орина.
Ей не приходило в голову, что он скажет об этом сейчас.
Он молча подал ей бокал.
— Твоя яхта ждет тебя, — напомнил он. — Ты сможешь продолжить свое путешествие, если, конечно, не решишь вернуться в Нью-Йорк.
Орина подумала, что, отправляясь в это плавание, она хотела найти что-то новое, а в результате получила ответ на самый важный для себя вопрос.
С трудом подбирая слова, она спросила:
— Ты… отсылаешь меня… или… едешь… со мной?
— Я посылаю тебя обратно, в цивилизованный мир, — ответил Хуарес. — Я вырвал тебя из него по крайней необходимости. Теперь я намерен вернуть тебе все деньги до последнего пенни. Конечно, мне надо сначала определить, чем заняться, где заработать, а на это потребуется время. Но я все верну, обещаю.
37 
