40 
Зал потонул в аплодисментах, когда Андре сделал шаг вперед и протянул Джинни бархатную коробочку. Внутри, мерцая малиновым огнем, лежало рубиновое ожерелье, изображенное на портрете в гостиной. Гости аплодировали и поздравляли новоиспеченных жениха и невесту, когда Андре застегнул ожерелье на изящной шее Джинни, а потом поцеловал ее руку.
Джинни стояла, держа Андре за руку, и заставляла себя улыбаться и отвечать на поздравления. Когда они с Андре спустились с помоста, их немедленно окружили гости с рукопожатиями и поцелуями. Лишь одна гостья стояла в стороне: Моник с ненавистью и недоверием смотрела на Джинни.
Объявление Гастона о том, что ужин подан, немного отвлекло от них всеобщее внимание. Андре сел рядом с Джинни и коснулся кончиками пальцев рубинов, сверкавших на ее шее.
— Они словно созданы специально для тебя, милая, — произнес он и легко скользнул пальцами вдоль выреза ее платья. — Так же как ты была создана для меня. Будь моей этой ночью, Виржини, — прошептал он ей на ухо. — Дай мне знать, что ты принадлежишь мне. — Он напряженно смотрел ей в глаза. — Виржини…
Ее сердце разрывалось от радости и от боли одновременно. Ей так хотелось сказать «да», знать, что всего через несколько часов он тоже будет принадлежать ей. Но она опасалась, что с ее губ могут сорваться слова, которые он не захочет услышать, — «я люблю тебя».
Джинни колебалась с ответом. Она услышала громкий звон дверного колокольчика и увидела, как удивленный Гастон поспешил к входной двери. Пламя свечей вздрогнуло от вихря прохладного воздуха, ворвавшегося в открытую дверь. Джинни сквозь толпу увидела светловолосую женщину. На мгновение она подумала, что это одна из соседок, так и не ответившая на ее приглашение, но сквозь гул разговоров она услышала голос, который знала слишком хорошо:
— Я здесь, чтобы увидеть свою сестру, Вирджинию Мейсон. Пожалуйста, скажите, где она?
Джинни застыла. Силла, одетая в свое фиолетовое пальто, прокладывала к ней путь через толпу гостей. Но она прошла мимо сестры, словно та была невидимкой.
— О, Андре! — Силла явно была на грани истерики. — Я должна была приехать! Все просто ужасно! Я не знаю, что делать. — С рыданиями она бросилась Андре на грудь и вцепилась в его рубашку.
На мгновение в зале воцарилась гнетущая тишина. Затем вошел Жюль со стулом в руках. Он осторожно отцепил плачущую девушку от Андре, усадил ее на стул и заставил выпить бренди, которое успела принести его тетя.
Джинни вдруг превратилась в беспомощного наблюдателя: она понимала, что этот праздник люди забудут нескоро. И прежде всего она сама. Шагнув вперед, Джинни громко сказала на правильном французском:
— Мадам Рамо, будьте так любезны, приготовьте комнату для мой сестры. Она проделала долгий путь, и сейчас ей нужен отдых.
Мадам чопорно кивнула и ушла готовить комнату. Джинни подошла к сестре и положила руку ей на плечо.
— Мама с тобой? Она где-то тебя ждет?
— Мама? — вскочила на ноги Сияла, едва не расплескав бренди. — Ты, должно быть, шутишь! Она выгнала меня из дому и не разговаривает со мной с тех пор, как Джон расторг нашу помолвку! Иначе зачем бы я сюда приехала?
Девушки явно приковывали к себе любопытные взгляды гостей, и барон Бертран был явно недоволен.
— Мы поговорим об этом позже. Почему бы тебе не подняться наверх и не принять ванну в моей комнате?
— В твоей комнате? — Силла, казалось, впервые обратила внимание на сестру и уставилась на рубины, мерцавшие на ее шее. — Что тут вообще происходит? Что вы празднуете?
— Среди прочего нашу с Андре помолвку. — Джинни постаралась, чтобы ее голос прозвучал максимально ровно.
— Помолвка, — повторила Силла, задыхаясь от смеха, и посмотрела на Андре, стоявшего с каменным лицом. — Это шутка?
— Напротив, мадемуазель, — заговорил Жюль. — Женитьба нашего будущего барона — дело серьезное, но это и огромное счастье для всего Тероза.
— Но я подумала… — прошептала Силла и вскочила на ноги. — Андре…
Он сделал шаг навстречу Силле, но Жюль снова вмешался:
— Вы явно не в себе, мадемуазель. Позвольте вам помочь.
И прежде чем что-то еще было сказано или сделано, он поднял Силлу на руки и понес ее через зал в сторону лестницы, оставив позади себя изумленное молчание.
* * *
— Ты знала, что она приедет? — сурово спросил Андре. — Может, она тебя предупредила о своем приезде?
40 
