очень нудно 
42 
Мэдди слушала Юджинию, затаив дыхание. Она так побледнела, что Билл Александер заметил это, но ничего не сказал.
– Насилие над женщинами бывает разным, – продолжила Юджиния. – Порой оно очевидно, иногда не столь явно, но всегда опасно. Коварнее всего те, что действуют исподволь, потому что жертвы в подобных случаях не только верят своим мучителям, но и винят в таком отношении самих себя. Если насильник хитер, он может сочетать все формы насилия, убеждая свою жертву, что все происходит по ее вине. Жертву можно довести до самоубийства, алкоголизма, страшной депрессии, даже до убийства. Любое насилие каждую минуту представляет для жертвы смертельную опасность. Но труднее всего противостоять более тонким формам насилия, которые нелегко разглядеть. Хуже всего то, что жертва очень часто настолько убеждена, что все происходит по ее собственной вине, что буквально напрашивается на новое насилие, помогает своему мучителю, потому что ощущает свой долг перед ним, чувствует себя настолько виноватой и никчемной, что он оказывается прав, а она – заслуживающей наказания. Жертва верит, что без насильника превратится в ничто.
Мэдди слушала доктора в полуобморочном состоянии: психиатр во всех подробностях описывала ее брак с Джеком! Он никогда не прибегал к физическому насилию, кроме того единственного раза, когда больно стиснул ее руку, зато делал все то, о чем говорила психиатр. Мэдди хотелось с криком выбежать из комнаты, но вместо этого она сидела, боясь шелохнуться.
Так продолжалось около получаса, после чего первая леди предложила задавать доктору вопросы. Спрашивали в основном о том, как защитить женщин не только от насильников, но и от самих себя.
– Во-первых, им необходимо отдать себе отчет в происходящем. Им нужна воля. Но большинство этих женщин, подобно детям, которых наказывают, выгораживают своих мучителей, все отрицая и виня самих себя. Чаще всего им стыдно признать происходящее с ними и рассказать об этом миру. Им больно, ведь они верят всему, что слышат от насильников. Так что первым делом надо помочь жертвам увидеть сложившуюся картину в правильном свете, потом – избавиться от ситуации, провоцирующей насилие, что тоже не всегда просто. У них своя жизнь, дети, дом. Их уговаривают рискнуть, уйти от угрозы, которую они не видят, которую даже не считают по-настоящему опасной. Проблема в том, что она так же реальна и так же опасна, как направленный прямо в лоб револьвер, однако большинство женщин попросту этого не сознает. Некоторые оказываются прозорливее, но и они чаще всего трусят, как все остальные. А ведь я толкую об умных, образованных женщинах, порой даже достигших определенных высот в своих профессиях, у которых, казалось бы, не должно быть иллюзий. Но от участи жертвы насилия не гарантирован никто. Это может случиться с любой из нас – и случается: на самой лучшей работе, в лучших учебных заведениях, и при очень высоких, и при низких доходах. Иногда это происходит с красавицами и умницами – казалось бы, они-то как до такого дошли? Но порой именно они оказываются излюбленными мишенями. Знающие, опытные женщины труднее клюют на обман, вот на них и обрушивается насилие. Других мучают более изощренно. Жестокое обращение не различает оттенков кожи и рас, оно процветает повсюду, при любых общественно-экономических условиях. Оно касается всех нас, тем более людей с «прошлым».
Например, если женщина с детства наблюдала насилие дома – отец мучил мать, – ей кажется, что мужчина, не распускающий рук, уже большой молодец, хотя на самом деле он может быть в десять раз более склонен к насилию, чем ее отец, просто к более изощренному и потому гораздо более опасному. Такой муж может женщину контролировать, изолировать, запугивать, терроризировать, оскорблять, унижать, демонстративно отказывать ей в уважении, лишать ее заботы, нежности, обеспечения. Он бросает ее в беде, грозит забрать у нее детей, и при этом на ней нет ни царапины, и он твердит, что ей страшно повезло. Хуже того, она этому верит. Такого ни за что не упечь за решетку, потому что, даже если мерзавца повезет уличить, он объявит свою жертву сумасшедшей, идиоткой, истеричкой, обманщицей, интриганкой. Всему этому она тоже верит. Таких женщин приходится медленно вытягивать из отношений, медленно возвращать им ощущение безопасности. При этом они будут упорно сопротивляться, самоотверженно выгораживать своих семейных деспотов – их глаза откроются далеко не так быстро, как хотелось бы…
42 
