очень нудно 
52 
Когда буревестник увидел, что они начали грести с удвоенной силой, то разозлился и захлопал крыльями, создавая течения, вызывая огромные ледяные волны. От его крика море разбушевалось и так заштормило, что лодка раскачивалась из стороны в сторону. Отец Седны понял: эта птица настолько могущественная, что даже море разъярилось, когда буревестник потерял жену. Он знал: чтобы спастись, надо пожертвовать дочерью.
Он бросил Седну в ледяную воду. Она барахталась, ее кожа посинела от холода. Ей удалось ухватиться за борт лодки, но ее отец, испугавшись громоподобного хлопанья крыльев буревестника над головой, ударил дочь по руке веслом. Кончики пальцев у Седны отвалились и упали в море, где превратились в китов и уплыли прочь. Седне снова удалось всплыть на поверхность и ухватиться за лодку, но отец ударил по ее рукам второй раз. Средние фаланги ее пальцев откололись, как лед, упали в море и превратились в тюленей. В третий раз ей удалось ухватиться за лодку, но отец бил ее по рукам, пока третьи фаланги не отломились и не превратились в моржей, а Седна не опустилась тяжело на дно моря.
Она стала могущественным духом, которому подчиняются морские твари, появившиеся из ее пальцев. Иногда она вызывает шторм и разбивает о скалы каяки. Время от времени насылает голод, уводя тюленей от охотников. Но она никогда не выходит на поверхность, где может встретиться с буревестником.
Эскимосская легенда
Глава 10
Я расскажу тебе правду.
Но эта история начинается задолго до нашего знакомства, задолго до того, как мир узнал об Алексе Риверсе. Она начинается в тот день, когда в дом по соседству переехал Коннор Муртау — в тот же день я вечером пришла и сказала маме, что, когда вырасту, намерена стать мальчиком.
Мне было пять, я была маленькой кривлякой, из которой растили будущую даму-южанку. Тот факт, что мы жили в Мэне, не мешал маме воспитывать из меня прекрасный «персик» Джорджии. Я немножко умела читать и в случае необходимости могла приготовить что-то простое: разогреть суп, поджарить сыр и, конечно, сварить крепкий черный кофе. Я умела отточенным движением забрасывать волосы через плечо и опускать ресницы, чтобы получить желаемое. Я улыбалась, не обнажая зубов. Многие взрослые считали меня очаровашкой, но друзей-сверстников у меня не было. Пригласить детей домой поиграть было чем-то неслыханным, поэтому большинство детей в школе считали меня странной и заносчивой. Но потом в дом по соседству с нашим, находившийся на другом берегу озера, переехала семья Коннора.
В первый день я помогала ему носить ящики и лампы, отвечала на его вопросы, когда у меня день рождения, что я терпеть не могу из еды, где можно накопать червей для наживки. Он произвел на меня неизгладимое впечатление, и впервые я поняла, что в жизни есть вещи поважнее, чем умение держать колени вместе, когда сидишь на стуле, или каждый вечер не менее ста раз проводить расческой по волосам. Поэтому я поменяла свои новенькие кроссовки фирмы «Мэри Джейн» на пару старых кроссовок Коннора, которые были мне впору, лишь когда я всовывала в них скатанные носки. Я научилась посыпать слизняков солью, чтобы они высохли, и скользить на животе по грязным лужам.
Я решила стать антропологом во многом благодаря Коннору, в том числе и потому, что он первый научил меня, как замечательна на ощупь земля в руках. В то время мои руки почти всегда были грязными, и хотя Коннор умер семнадцать лет назад, я постоянно вспоминаю о нем.
Я не верю ни в инопланетян, ни в реинкарнацию, ни в привидения, но я верю в Коннора. Единственное, в чем я могу признаться: время от времени я чувствую его. Он появляется там, где что-то идет не так. Я думаю, что, вероятно, моя вина в том, что он так и не попал на небеса или куда там отправляются души умерших: он все детство заботился обо мне и, по всей видимости, до сих пор вынужден меня опекать.
Поэтому ты понимаешь, что я ожидала его в тот жаркий августовский понедельник, когда шла по гулким коридорам антропологического факультета, ожидая услышать, что я получила должность. Два года я работала в должности доцента в Калифорнийском университете, после того как получила здесь же диплом бакалавра, степень магистра и кандидата наук. Я хотела, чтобы меня зачислили в штат. Преподаватели, работавшие здесь меньше меня, уже стали доцентами. И я наконец-то пригрозила Арчибальду Кастеру, заведующему нашей кафедрой, нагло солгав прямо в лицо, что у меня есть другие предложения от одного из восточных колледжей.
52 
