очень нудно 
39 
— А машину вернули в пять минут десятого?
— Да.
— Обычно вы не тратите на пробежку столько времени?
— Чаще всего мне хватает часа, а потом я могу еще некоторое время идти пешком. Однако бывает, что по пути я размышляю о разных вещах и теряю ощущение времени.
«Ну конечно!» — мысленно усмехнулась Эмили.
— Мистер Олдрич, часто ли вы подвержены таким вот провалам во времени, если вы на пробежке или на прогулке? — участливо поинтересовался Ричард Мур.
— Никакой системы тут нет. Но если моя голова чем-нибудь забита, то такое вполне может случиться.
Грег подумал, что такое случилось не далее как сегодня утром. Когда он вышел из дому, не было и половины шестого, а вернулся он только в полвосьмого. Пришлось со всех ног мчаться в душ и срочно переодеваться, чтобы успеть в суд. «Но присяжным я не буду говорить об этом, — решил про себя Грег, — иначе подумают, что я чокнутый».
«Никакой системы тут нет! — негодовала Эмили. — Только случилось это именно в утро убийства Натали. Какое удобное совпадение!»
Следующий вопрос Ричарда Мура был о том, как Грег отреагировал на звонок, возвестивший о гибели Натали.
— Я отказывался верить. У меня в голове не укладывалось... Меня эта новость просто убила.
— Что вы сделали, получив известие о трагедии?
— Я сразу поехал к матери Натали, прямо с работы.
Грег, не скрываясь, отыскал среди присутствующих Элис Миллз, сидевшую в третьем ряду. Несмотря на принятые для свидетелей правила, ей разрешили посещать процесс до его окончания.
— И Элис, и я не могли опомниться от потрясения. Мы оба рыдали. Она в первую очередь вспомнила о Кейти. — Рассказывая, Олдрич явно делал над собой усилие. — Она-то знала, как хорошо Натали и Кейти ладили друг с другом. Элис убедила меня, что я должен тотчас отправиться к дочери и помягче ей все сообщить, пока об этом не позаботились чужие люди.
Время приближалось к четырем. «Мур нарочно тянет время, чтобы на выходных присяжные вдоволь посмаковали сочувствие к бедняжке Грегу», — подумала Эмили.
Донельзя раздосадованная, что придется отложить перекрестный допрос Олдрича на понедельник, Эмили тем не менее не допустила ни малейшей бреши в собственной невозмутимости.
26
В тот вечер эксперты, приглашенные на том шоу Майкла Гордона «В судебных кулуарах» сошлись во мнениях, что Грег Олдрич прекрасно себя вел на прямом допросе и что если он так же достойно выдержит и перекрестный допрос обвинителя, то вполне можно предположить отсутствие единодушия со стороны присяжных и даже оправдательный приговор.
— Вердикт суда целиком и полностью зависит от показаний жулика, — заметил отставной судья Бернард Рейли. — Стоит только найти приемлемое объяснение тому, как Джимми Истон узнал о том скрипучем ящике, и у присяжных тут же возникнут резонные сомнения. Все остальные его свидетельства против Олдрича голословны. — Судья Рейли улыбнулся. — Я могу болтать в баре о чем угодно и с кем угодно, но если кто-то из этих людей покажет под присягой, что я мечтаю убить свою жену, то поверят все же мне, а не ему. К тому же объяснения Олдрича по поводу его телефонного звонка Истону кажутся мне вполне убедительными и правдоподобными.
Майкл Гордон ощутил, как закипают в нем эмоции, и вдруг осознал: какая-то часть его, наверное, до сих пор надеется, что его друга оправдают.
— Я должен кое в чем признаться, — неожиданно для самого себя сообщил он. — Когда откуда ни возьмись, появился этот Джимми Истон, я искренне поверил, что он, пожалуй, не лжет и что Грег Олдрич действительно совершил преступление. Я лично много раз наблюдал за одержимым поведением Грега по отношению к своей жене и видел, как сильно он расстроен из-за их разрыва. Я действительно думал, что однажды он сорвался и убил ее.
Гордон посмотрел прямо в недоумевающие лица участников передачи.
— Понимаю, что совершаю сейчас небывалую вещь. Обычно я придерживаюсь политики нейтралитета, но, если уж на то пошло, данный случай для меня особенный. В первый же день суда я заявил вам всем, что Грег и Натали были мне близкими друзьями, но с тех пор, как против Грега Олдрича выдвинули обвинение, я намеренно занимал стороннюю позицию. Теперь, выслушав всех свидетелей и особенно самого Грега, я безмерно сожалею, что позволил себе усомниться в нем. Я чувствую, что он говорит правду, и верю в его невиновность, а развернутый против него процесс считаю величайшим несчастьем.
39 
