очень нудно 
51 
— По вашим показаниям, к вечеру воскресенья вы сделали вывод, что Натали одна, поскольку на подъездной аллее не было чужих машин. Но как вы могли ручаться, что еще до вашего приезда на Кейп-Код к ней кто-нибудь не подсел по пути? Откуда такая уверенность, что Натали непременно одна в доме?
— Я знал точно! — воскликнул Олдрич.
— Откуда вам было знать точно? Речь шла о жизненно важном для вас вопросе. Каким же образом вы удостоверились?
— Заглянул в окно. И увидел, что она одна.
Эмили, ошеломленная нежданным откровением, тотчас поняла, какую громадную ошибку совершил обвиняемый. «Ричард Мур того же мнения», — пронеслось у нее в голове.
— Значит, вы оставили автомобиль, прокрались по газону и посмотрели в окно?
— Да! — с вызовом бросил Олдрич.
— В какое именно окно?
— В то, где теперь комната для отдыха.
— В какое время дня или ночи вы это осуществили?
— В субботу, ближе к полуночи.
— То есть вы прятались по кустам возле ее дома среди ночи?
— Тогда мне было все равно.
От дерзкого тона Олдрича не осталось и следа. Он подался вперед и, запинаясь, пояснил:
— Неужели неясно, что я за нее беспокоился? Неужели так трудно понять, что, если бы она нашла себе другого, мне неминуемо пришлось бы отказаться от нее?
— Что вы подумали, когда увидели ее в доме одну?
— Она выглядела такой беззащитной... Сидела на диване, поджав ноги, словно девчонка...
— А как, по-вашему, она должна была отреагировать, заметив в темном окне чей-то силуэт?
— Я был осторожен и хорошо маскировался. Я не хотел напугать ее.
— И вы остались довольны тем, что Натали одна?
— Да.
— Тогда зачем в воскресенье вы еще несколько раз проехали мимо ее дома? — поинтересовалась Эмили. — Вы сами признались в этом на прямом допросе.
— Я волновался за нее.
— Давайте мыслить логически, — предложила Эмили. — Вначале, по вашим словам, вы отправились на Кейп-Код на чужой машине из желания убедиться, что Натали одна. Затем выясняется, что вы подглядывали за ней в окно среди ночи, а удостоверившись в ее одиночестве, вполне успокоились. Теперь оказывается, что и в воскресенье, несмотря на вашу убежденность в отсутствии у Натали гостей, вы день-деньской до самого вечера раскатывали вблизи ее дома. Я правильно вас поняла?
— Еще раз повторяю: я волновался за нее, поэтому и остался там на воскресенье.
— Из-за чего же вы так волновались?
— Я переживал за ее душевное состояние. Мне было ясно, что раз она сидит на диване в такой удрученной позе, значит, ее что-то сильно гнетет.
— А вам не приходило на ум, что в ее подавленном настроении виноваты вы сами, мистер Олдрич?
— Приходило. Именно поэтому, как я уже говорил в пятницу, по дороге с Кейп-Кода домой я почти примирился с неизбежностью нашего разрыва. Это сложно объяснить, но ход моих мыслей был такой: раз именно я стал главным поводом для ее огорчений, то надо самоустраниться.
— Мистер Олдрич, вы не застали вашу жену в компании другого мужчины. Но затем, по вашим же показаниям, подумали, что Натали из тех людей, которые никогда не бывают менее одиноки, чем когда они одни. Тем самым вы хотите сказать, что потеряли ее в любом случае?
— Ни в коей мере.
— Мистер Олдрич, не проще ли было признать, что Натали просто не желала больше вашего общества? И если бы даже ее мучили какие-то затруднения, она все равно не обратилась бы за помощью к вам? Разве не правда, что ей хотелось вычеркнуть вас из своей жизни?
— Помню, по дороге домой с Кейп-Кода у меня появилось ощущение, что бессмысленно надеяться на наше воссоединение.
— И вы из-за этого сильно расстроились?
Грег Олдрич выдержал взгляд Эмили и ответил:
— Конечно же, я расстроился. Но было и другое чувство — чувство облегчения оттого, что все кончено. По крайней мере, больше она не будет тянуть из меня жилы.
— Больше она не будет тянуть из вас жилы — таков был ваш вердикт?
— Полагаю, можно сформулировать и так.
— И на следующее утро вы не ездили к ее дому и не стреляли в нее?
— Нет, нет и еще раз нет!
— Мистер Олдрич, полиция встретилась с вами сразу после обнаружения тела вашей супруги. Разумеется, вас просили назвать хоть одного человека, кто мог видеть вас на пробежке в Центральном парке между — я цитирую вас же — «примерно четвертью восьмого и пятью минутами одиннадцатого, когда я сдал в прокат машину».
51 
