87 
– Ваше высочество, мне кажется, мы должны немедленно ехать в лагерь, – сказала она.
– Отчего? Я дождусь Гассиона, и мы поедем, куда вы захотите, госпожа де Ларди. – Герцог тоже очень устал за этот день и говорил негромко.
– Давайте спешимся, – предложила Камилла. Ей казалось, что они с герцогом – очень хорошие мишени. В случае опасности можно будет укрыться за лошадьми. Местность тут открытая, бежать и прятаться некуда. – Я хочу немного размять ноги.
– Охотно. – Людовик спрыгнул с коня, помог спуститься Камилле и привязал лошадей к хилому деревцу. Беспечные коняги немедленно начали обнюхиваться. Вот ведь счастливцы, другого и не надо. Это люди вечно все усложняют.
«Теодор, где ты?» – Камилла вздохнула.
– Развлечь вас светской беседой, мой принц?
– Лучше расскажите мне еще что-нибудь об Анне.
– О! – Госпожа де Ларди сочла случай подходящим для того, чтобы изложить герцогу новости о беременности сестры – те самые новости, которые герцогиня де Лонгвиль отчего-то не решалась доверить бумаге. Но побеседовать им с герцогом не дали. Неподалеку что-то грохнуло, и рядом свистнула пуля.
– Стреляют. – О, дьявол, неужели ее любимые солдаты упустили предателя? Или... – Стреляют, ваше высочество! – Камилла вцепилась в руку герцога и оглядывалась, пытаясь найти укрытие.
– Это война, госпожа де Ларди. – Людовик покровительственно похлопал ее по руке. – Здесь частенько стреляют.
– Но на сей раз целятся точно в вас! – возразила Камилла, оттесняя его за лошадь. Герцог недоумевающе смотрел на женщину. – Шевалье де Виллеру говорил вам о заговоре!
– У шевалье де Виллеру просто разыгралось воображение. – Вторую пулю, свистнувшую совсем близко – стрелок успел перезарядить оружие, – герцог гордо проигнорировал. Ах да, он же зверски упрям и ни за что не признает свою неправоту. Мужчины – настоящие ослы.
– А я – женщина прагматичная, – рявкнула Камилла. Стрелок не возобновлял своих попыток, и госпожа де Ларди начала надеяться, что его скрутила внезапная почечная колика. Да и небеса сейчас разверзнутся, и на помощь придет ангельское воинство... – Не хотите ли заняться со мной любовью, герцог? Так волнующе, прямо сейчас.
– Что?! – Он опешил настолько, что Камилла изо всех сил толкнула его в грудь и умудрилась повалить на землю. Вовремя: третья пуля просвистела прямо над их головами. – Госпожа де Ларди, что вы делаете?! – прошипел Людовик, пытаясь выбраться из-под нее.
– Спасаю вашу шкуру. Всеми святыми вас заклинаю, Луи, лежите тихо.
Жирарден притаился в лощине, в удобном месте, откуда простреливалось обширное пространство. Подобраться к нему было достаточно трудно, хотя Теодор и видел его черный силуэт. Пришлось утихомирить гвардейца, стукнув его рукоятью пистолета по затылку. Виллеру и аббат де Вильморен прикинулись ужами и поползли к затаившемуся предателю.
– Может быть, стоит поспешить? – вполголоса предложил Анри. Услышанным он быть не опасался: испанские пушки грохотали так, что себя самого с трудом можно услыхать.
– Тогда он успеет застрелить нас обоих, а нужно, чтобы выжил хотя бы один. Ползите, Вильморен, ползите.
У Жирардена был мушкет, и из этого мушкета он целился. Первого выстрела Теодор не услышал, только увидел дым. Предатель быстро перезарядил мушкет и прицелился снова – тут уже было не до шуток. Виллеру вскочил и кинулся по пересеченной местности к убийце.
Он успел увидеть, что Камилла и герцог падают. Сердце тоже упало в лед – как же так, в его теле нет льда и быть не может... Жирарден успел выстрелить в третий раз, а после настал черед Виллеру. И он не промахнулся, всадив пулю в плечо не успевшему обернуться предателю.
Запыхавшемуся Вильморену дела почти не досталось.
– И это все? – несколько разочарованно спросил Анри, переворачивая стонущего Жирардена и отбрасывая подальше мушкет. – Мы так долго за ним гонялись, а вы предпочли закончить дело одним выстрелом?
– Святой отец! – укоризненно сказал Теодор. – Как вы можете быть таким кровожадным. Вы предпочли бы долго его бить?
– Не скрою – да!
– Одно слово – иезуит, – тихо фыркнул Виллеру. – Присмотрите за ним, прошу.
Он выбрался из лощины и направился к герцогу и Камилле. Жирарден стрелял приблизительно с семидесяти шагов, и Виллеру преодолевал это расстояние почти бегом. Камилла и герцог не вставали. Он себе не простит, если Камиллу убили, пустит себе пулю в лоб – и все. Почему он так беспечно отнесся к ее безопасности? Почему он так и не нашел времени сказать ей: «Камилла, любовь моя, я думал, что ты бессмертна. И вдруг понял, что ошибался».
87 
