50 
Одно лишь возвращение мужа вернуло ей былое жизнелюбие. На ее щеках заиграл румянец, а глаза сияли, словно у молодой девушки.
– Поехали, – скомандовал сэр Дензил. – Поспешим, Тэлия! Я не намерен провести ночь в этом захолустье.
Жизненная энергия отца подобно наводнению смывало их прочь, подумала Тэлия.
Но все же, несмотря на радость от его возвращения, торжество видеть его живым и здоровым, она испытывала смутное чувство того, что для нее приезд отца не так радостен, как для ее матери.
«Я должна увидеться с графом… Он должен знать, что произошло…»– подумала она.
Но тут же сказала себе, что сделать это нельзя.
Узнав, кто она есть на самом деле, после всего, что было между ними, он почувствует себя обязанным предложить ей руку и сердце.
Это стало бы ловушкой для него, а он сам говорил ей, что изо всех сил стремится не оказаться пойманным.
Она со всей ясностью вспомнила, как рассказывала ему о том, что женщины, которых она обслуживала в лавке миссис Бертон, выбирали одежду так, словно расставляли сети в надежде поймать рыбу, и со смехом говорили, что граф Хеллингтон был бы отнюдь неплохим уловом, если б им удалось выудить его из воды.
Ей помнилась интонация, с какой граф произнес:
– Могу вас заверить, я изо всех сил буду сопротивляться попыткам набросить на меня сеть.
Она помнила, что пророчески заверила его в том, что в конце концов он будет пойман и, запутавшись в сети, уже не сможет из нее бежать.
– Именно этого я и боюсь, – сказал тогда граф.
Было очевидным, что граф не испытывает желания жениться даже на той, кого он полюбит.
«И значит, – думала Тэлия, надевая плащ, в котором она встречалась с ним вчера, – он никогда не должен узнать, кто я такая».
Вся ее сущность протестовала при мысли о том, что она должна уехать и он так и не выяснит, что же произошло.
Неожиданно она вспомнила о событиях сегодняшнего дня.
Впервые за все время с приезда отца она осознала, что спасла его от ареста, перезаняв деньги, которые он был должен, у графа.
Приезд отца заставил ее забыть обо всем, кроме любви к графу.
Она вернулась в гостиную.
Анна помогала ее матери закутаться в шаль, чтобы не продрогнуть по дороге.
– Мне нужно поговорить с тобой, папа, – сказала она.
– Что случилось, дорогая? – спросил он. – Когда я смотрю на тебя, то вижу, что за мое отсутствие ты стала очень привлекательной.
– Спасибо, папа, но… дело очень важное.
Она провела его из гостиной в свою спальню.
– Послушай, папа, я обязательно все объясню тебе позже, но мне срочно нужна тысяча фунтов, и как можно скорее!
– Тысяча фунтов? – переспросил он. – Но зачем?
Неожиданно он хлопнул себя по лбу.
– Боже! Это мой долг Дервишу!
– Да. И он собирался арестовать тебя в момент твоего возвращения в Англию.
– Хорошо, я разберусь с этим, – сказал сэр Дензил.
– Я уже все уладила сама, – ответила Тэлия. – Но мне нужно как можно быстрее вернуть эти деньги, и причем все сразу.
– Хорошо, – согласился сэр Дензил. – Но кто этот благодетель, спасший меня от тяжелой руки закона?
Его голос звучал шутливо, и Тэлия ответила:
– Сейчас не время говорить, и я не хочу, чтобы мама о чем-то прослышала. Это сильно ее расстроит. Так ты можешь дать мне сейчас тысячу фунтов?
– Скажи ты мне об этом раньше, было бы проще, – сказал сэр Дензил. – Хотя погоди! У меня есть чек на предъявителя!
– Там нет твоего имени? – поспешно спросила Тэлия.
– Нет. На нем имеется лишь название места, где находится мой прииск.
– Тогда все в порядке, – сказала Тэлия. – Не хочу, чтобы человек, кому я их отправлю, знал, кто ты такой.
Отец посмотрел на нее с выражением озадаченности на лице, но в тот момент, когда он собрался что-то сказать, леди Кавершем окликнула его из гостиной:
– Я готова, Дензил!
– Секунду, дорогая! – ответил он. – Мне тут нужно помочь Тэлии.
Он сбежал вниз со словами:
– Скажи Анне, чтобы помогла матери устроиться в карете! А ты подожди здесь!
Прошло несколько минут, и во второй раз за день у Тэлии в руках оказался конверт с тысячью фунтов внутри.
Тут ей в голову пришла одна мысль.
Она взяла одну из своих книжек, все еще лежавших на туалетном столике, и написала на ее форзаце:
Доброму, отзывчивому и замечательному джентльмену, которого я никогда не забуду.
50 
