46 
— Вам нравится замок, мисс Линдсей, ведь правда?
— Это самое красивое место, какое я когда-либо видела, — ответила Атейла, — и мы с тобой постараемся, чтобы оно стало таким же прекрасным, как снаружи.
Фелисити задумалась:
— С помощью любви?
— Да, — ответила Атейла, — любви. Тогда он станет просто великолепным.
Приближалось время встречи с графом, и девушка чувствовала, как колотится ее сердце. Она напоила Фелисити чаем, потом поиграла с ней в кукольный дом. Они переставили в нем мебель и усадили маленьких куколок, а Атейла сочинила какую-нибудь историю про каждую из них, так что они стали совсем как настоящие люди.
Когда пробило пять часов, пришла Дженни.
— Я догадалась, мисс, — сказала она, — что ее светлость будет играть в кукольный дом, и принесла для кукол еду на маленьких тарелочках. Повар специально приготовил.
Фелисити пришла в восторг, и пока они с Дженни расставляли тарелочки на столе, Атейла ускользнула. У себя в спальне она на секунду остановилась перед зеркалом. Глаза ее светились от счастья, а нежные губы казались созданными для поцелуев.
Она вспыхнула, вспомнив, как граф целовал ее, и подумала, что ничего прекраснее с ней еще не случалось.
Атейла почти сбежала по лестнице. Лакей хотел открыть перед ней дверь гостиной, но она не дожидаясь сама повернула ручку и вошла.
Граф ждал ее, стоя у камина. Их глаза встретились. На мгновение оба замерли, но вот он протянул руки, и девушка бросилась в его объятия. Граф обнял ее, но потом слегка отстранился и сказал странным изменившимся голосом:
— Прежде чем я скажу, как сильно люблю тебя, нам нужно поговорить. Я должен о многом рассказать и многое объяснить тебе.
Атейла с трудом понимала, о чем он говорит, потому что он обнимал ее, она слышала удары его сердца.
Граф нежно поцеловал ее в лоб и усадил на диван. Сам он сел рядом и взял ее ладони в свои.
— В этой комнате я впервые увидел тебя, — сказал он. — Ты была так красива, что я сразу почувствовал опасность. Поверь, я боролся не столько против тебя, сколько против себя самого.
— Теперь я понимаю это, — сказала Атейла, — но тогда ты очень напугал меня.
— Клянусь, я больше никогда не испугаю тебя! Но постарайся понять: я был напуган ничуть не меньше, чем ты.
Она удивленно взглянула на него, а он с улыбкой сказал:
— После всего, что мне пришлось пережить из-за Надин, я поклялся, что никогда больше не отдам своего сердца женщине, не буду так глуп, чтобы влюбиться снова.
При мысли о том, что его первой любовью была графиня, Атейла ощутила легкий укол ревности. Она отвернулась, чтобы граф не заметил этого. Но он мягко сказал:
— Да, я любил Надин, но то чувство, было совсем не таким, как большая чистая любовь, которую я испытываю к тебе. Наверное, я любил ее только потому, что она была очень красива, а ее родители убедили меня, что она хочет выйти за меня замуж. Когда я попросил ее руки, она сказала «да».
Он помолчал.
— Сейчас трудно представить, насколько доверчив я был. Я воображал, что, поскольку я, что называется, «выгодная партия», она действительно любит меня и как мужчину.
Граф сказал это с такой горечью, что Атейла, тихонько сжав его пальцы, спросила:
— А почему она не любила тебя? Она искренне недоумевала, как могла молодая неопытная девушка не влюбиться в такого красивого и богатого молодого человека. Словно прочитав ее мысли, граф ответил:
— Когда я женился на Надин, она уже была влюблена в Comte de Soisson!
— О нет! — воскликнула Атейла, — тогда почему же она не вышла замуж за него?
— Он уже был женат, и давно. Во Франции женятся рано. Это был брак по расчету, и его жена была из такого же знатного рода, как Soisson.
— Ты не знал об этом?
— Я понятия не имел, что до меня у нее уже были отношения с мужчиной, пока мы случайно не встретили его в Лондоне, на одном из приемов.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Графу было нелегко вспоминать о прошлом.
— Только полный идиот не заметил бы, как ожила и похорошела моя жена, стоило ей увидеть его. Когда они смотрели друг на друга, у них были такие лица, что не нужно было никаких слов.
— Тебе, должно быть, было больно.
— Да, хотя, к тому времени я уже понял, что Надин не любит меня. Она была просто мила и любезна и делала все, о чем я просил ее. К тому же она носила нашего ребенка.
— А что потом?
— Ничего. Я попросил жену рассказать мне правду, и она призналась, что любит Comte. После долгих недомолвок и лжи я понял, что она влюблена в него с семнадцати лет и что он соблазнил ее, когда она была в Париже вместе с родителями.
46 
