59 
Вчера днем на приеме и вечером на банкете ей так и не удалось побыть наедине с магарани, однако теперь Серафина увидела, что та ждет ее в апартаментах раджматы. Магарани оказалась не только очень красивой, но и совсем молоденькой.
Кельвин сказал Серафине, сколько лет магарадже, и она очень удивилась, что у него такая молодая жена, оказывается, он женился на ней всего три года назад.
Стройная и красивая, магарани к тому же оказалась очень застенчивой.
Поговорив с Серафиной всего пять минут, да и то несколько робко и сдержанно, она удалилась, прихватив с собой маленького принца.
— Ее высочество просто очаровательна, — сказала Серафина раджмате.
— Она пока чувствует себя неловко в присутствии белых женщин, поскольку очень мало их видит, — заметила раджмата. — Поэтому она просила меня выразить вам самую глубокую признательность за то, что вы спасли жизнь ее сына. Она будет помнить об этом всю свою жизнь.
— Довольно благодарности, ваше высочество! — взмолилась Серафина. — Вы и так чересчур щедры. И мне просто неловко выслушивать дифирамбы в свой адрес и принимать такие чудесные подарки.
— Разве можно до конца отблагодарить человека за спасение жизни? — спросила раджмата.
— Я понимаю, как ваше высочество любит принца Акбара, — заметила Серафина. — Он такой милый мальчик.
— Его высочество очень гордится им, — ответила раджмата.
— А у его высочества не было сына от первого брака?
Раджмата покачала головой.
— К величайшему сожалению, нет, — сказала она. — Мой сын женился в первый раз, когда ему было четырнадцать лет. У него родилось несколько дочерей, однако сына до сих пор не было.
— Но теперь у него есть наследник! — радостно воскликнула Серафина. — А ее высочество — принцесса раджпутов?
— Конечно, — ответила раджмата. — Ее отец — магараджа провинции, расположенной неподалеку.
— В самом деле? Значит, они познакомились и полюбили друг друга! — восторженно проговорила Серафина.
Раджмата улыбнулась:
— У нас невеста до свадьбы не видит своего мужа. О свадьбе договариваются лишь тогда, когда она подходит для обеих сторон.
Серафина замолчала.
У юной магарани и ее мужа была значительная разница в возрасте, и Серафина отлично понимала, что она должна была испытывать, выходя замуж за человека, которого она раньше никогда не видела.
Раджмата смотрела на нее ласковым взглядом.
— Должно быть, вам покажется странным, миссис Уорд, — заметила она, — что у нас не принято сначала влюбляться, а уж потом выходить замуж, но наши женщины тем не менее знают, что будут любить своих мужей.
— Откуда они это знают? — спросила Серафина. — Неужели… им не страшно… выходить замуж за незнакомого мужчину?
Говоря это, она подумала о себе. При этом она даже не представляла, что на лице ее было написано все — и страх, который она испытала в первую брачную ночь, и ужас, который пережила при виде Кельвина, когда он, огромный, как великан, вошел в ее спальню.
— Женщины в Индии боготворят жизнь, считая ее священным огнем, — ласково проговорила раджмата, — а жениха своего олицетворяют с Кришной, богом любви.
Серафина не сводила с нее глаз, а старая принцесса между тем продолжала:
— Из любви зарождается жизнь, поэтому, когда два человека соединяются священным огнем, они тоже становятся богами.
Наступила тишина. Серафина опустилась на корточки у кресла раджматы.
— Прошу вас, ваше высочество, — попросила она, — объясните мне, что есть любовь между мужчиной… и женщиной и что нужно сделать… чтобы любить своего мужа… а не бояться его.
Высоко в небе светила полная луна, и в ее серебристом свете Дворец-на-озере казался воздушным замком, словно он вот-вот улетит в усыпанное звездами небо.
У Серафины в ушах все еще звучала нежная музыка, которая сопровождала танцы во дворце.
Раджмата устроила в ее честь целое представление. Артисты пели песни на стихи Калидасы — индийского поэта и драматурга, жившего в IV веке нашей эры, — играли на различных музыкальных инструментах и танцевали. Посредством пантомимы, песен и танца они поведали историю о том, как однажды на землю Индии не пришла весна.
Боги уже устали выслушивать от людей молитвы. То им подавай холодную погоду, то жаркую, то дождь, то солнце. Но больше всего они жаловались на то, что на землю не пришла весна, а посему нечего было даже надеяться на богатый урожай.
59 
