Последние отзывы

  26  

Они уже были в пути, когда ей вздумалось спросить:

— Я должна была сесть на заднее сиденье?

Томсон не ответил, а обернулся к ней, слегка улыбнулся и снова устремил взор на дорогу. Она чувствовала себя здесь не на месте. Но если бы Томсону не понравилось, что она уселась рядом, он бы не преминул сказать об этом без обиняков.

— Куда вы ездили сегодня? — спросил он ее после продолжительного молчания.

— Куда? — переспросила Янси, оттягивая время и чувствуя, что решение говорить ему только правду снова под угрозой.

— На одометре лишние шестьдесят миль пробега.

— Не иначе как вы записываете, — строго осудила его Янси, понимая, что до нее так и не дошло, что значит быть служащей. Когда же она уяснит, что нельзя дерзить начальству?

— Я не специально, — пояснил Томсон, как показалось ей, вполне вежливо, хотя в ее словах была язвительность.

— Вы запоминаете механически?

— Часто даже не задумываясь, — признался он. — Итак, имея в своем распоряжении уйму времени, вы решили отлучиться, чтобы посидеть за чашкой чая еще с одним из друзей по детскому саду, живущим всего в тридцати милях от конференц-центра?

Опасаясь, что может проговориться про Фишера с его поручениями, она поспешно ответила: «Нет».

— Ну, значит, навещали сестру?

Она рассмеялась.

— У меня нет сес… — Ее смех оборвался.

— Разве? — ровным тоном спросил он. — Хотите сказать, что и Миранды тоже нет?

О господи! Янси взглянула на него. Ей казалось, что он будет сердиться. Но нет, его явно развлекло, что она так легко попалась. И только тогда она поняла: он давно догадался, что у нее нет сестры. И когда она рассказывала эту сказочку о племяннице, забывшей игрушку, он знал, что у нее нет ни сестры, ни племянницы и что она плетет небылицы.

— Признаюсь в своих грехах. Я — единственный ребенок. Но, — торопливо добавила она, все еще опасаясь потерять место, — я больше не буду лгать.

Она затаила дыхание. Томсон взглянул на нее.

— Сплошные обещания, — проговорил он.

К Янси вновь вернулось дыхание.

Вскоре девушка заметила, что они приближаются к району, где была квартира Астры.

— Это я должна отвезти вас домой, — поспешно сказала Янси.

— У вас был долгий и трудный день, — мягко ответил Томсон.

И Янси вдруг поразило, что мужчина, сидящий рядом, ни разу не рявкнул на нее последние пару часов: Она все еще была озадачена его доброжелательностью, когда Томсон, запомнивший ее адрес с первого раза, подвел машину к дому.

Она чуть не забыла о сумке, лежавшей сзади, и протянула руку, но при этом случайно задела Томсона за ухо… и чуть не задохнулась от смеха.

О господи, ей смешинка попала в рот, но обиженное выражение его лица еще больше заводило ее. Она пыталась сдержаться, но бесполезно! Томсон вышел и подошел к ее дверце, а Янси, выбравшись из машины, пыталась успокоиться. И тогда Томсон, молча взиравший на нее, нашел лекарство.

— Дурочка! — процедил он сквозь зубы. А когда это вызвало лишь новый взрыв смеха, он схватил ее за плечи и… поцеловал.

Смех улетучился без следа, когда он отстранился и взглянул на нее. Довольный результатом, Томсон повернулся и сел в машину.

Пока он не отъехал, Янси не шелохнулась. Она давно отметила, что у Томсона красивый рот, но и подумать не могла, что когда-нибудь почувствует его на своих губах.

И хотя это был отнюдь не любовный и даже не дружеский поцелуй, он поколебал все ее представления. Душа и мысли были охвачены волнением. У нее занялось дыхание, голова кружилась, и возникла сумасшедшая мысль, что, будь она поискушенней в этом, подумала бы, что влюбилась в него!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Она совсем, ну совсем не влюблена в Томсона, твердила себе Янси все выходные и последующие дни, а мысли о главе «Эддисон Керк» по-прежнему всецело владели ею. Конечно, она виновата, и теперь он вряд ли попросит, чтобы она везла его куда бы то ни было. Не каждому главе компании приходится выступать в роли водителя и отвозить своего шофера домой, но сердце ее не хотело понимать это и тосковало по Томсону. Но о любви и речи не было!

Янси порой казалось, что она становится такой же, как мать или матери ее кузин. Вспыхнувшее в ее душе чувство вовсе не было похоже на то, что она питала к какому-то определенному типу мужчин. Это было чувство только к нему — Томсону Уэйкфилду.

Это новое и неизведанное прежде чувство выводило ее из душевного равновесия. Но хотя они с кузинами доверяли друг другу свои самые сокровенные тайны, сейчас она ни с кем не могла поделиться своими переживаниями.

  26