28 
Безупречная чистота родного дома приводила Гектора в восторг. Постельное белье, пусть и не из самого лучшего полотна, было идеально чистым и пахло лавандой. Пока оно лежало в шкафу, миссис Маклеод перекладывала простыни мешочками с ароматными засушенными цветами. Кружевные шторы были всегда прекрасно отутюжены, а пол постоянно натерт так, что в него можно было смотреться, как в зеркало.
В своем лондонском жилище Гектор, конечно, не мог похвастать подобным порядком и чистотой. Но даже больше, чем домашним уютом, он наслаждался чистым воздухом, ветром, каплями дождя, запахами вереска, сосен, морской воды.
Гектор подошел и обнял мать.
– Как приятно оказаться дома, мама! – сказал он и поцеловал ее в щеку.
– А я уж думала, что ты там, в большом городе, в обществе своих благородных друзей совсем забыл нас, – пошутила миссис Маклеод, однако в ее голосе прозвучали и серьезные нотки. Гектор понял, что мать и вправду этого опасалась.
– Тогда я скажу тебе, что ты совсем потерявшая разум старушка, – ответил он. – Ты же знаешь, я только и делаю, что работаю, у меня нет время развлекаться и общаться с друзьями.
– А с девушками? – поинтересовалась мать.
Гектор уже собрался ответить отрицательно. Однако неожиданно вспомнил Карлотту.
– Есть там одна, – медленно произнес он. – Когда-нибудь я расскажу тебе о ней.
– Ты ее любишь? – встревожилась миссис Маклеод.
В ее голосе послышалась материнская ревность, которую ощущает каждая женщина, поняв, что ее сын вот-вот впустит в свое сердце другую женщину. В сердце таких людей, как Гектор, существует место только для одной женщины. Первая любовь мужчины, направленная на мать, неизбежно переносится и на ту женщину, которая станет его женой.
Гектор, смеясь, успокоил мать.
– Ты, мама, – неисправимый романтик, – сказал он. – Нет, я не влюблен. В горах мое сердце, – шутливо добавил он.
Вновь поцеловав мать, он открыл дверь, ведущую на улицу, и вышел на солнечный свет. Миссис Маклеод со слезами на глазах смотрела ему вслед.
Только сын, такой нежный, такой привязчивый, был единственным из всей семьи, кто искренне выражал свою любовь к ней, чего всегда страстно желала ее чувствительная душа. Ее муж был спокойным, уравновешенным человеком. Он по-своему любил ее, и она это знала. Но он никогда открыто не выражал своих чувств, а оба старших сына характером пошли в него.
Только Гектор всегда старался выказывать ей свою любовь, которая проявлялась как в словах, так и в поступках. Он всегда дарил ей радость.
Моя посуду на тесной кухоньке, миссис Маклеод пела.
Гектор прошел по узкой садовой тропинке. По пути он нагнулся, чтобы сорвать небольшой букетик примул, который тут же вставил себе в петлицу.
Затем он повернул к реке и пересек поле, которое простиралось между хутором Маклеодов и лесом, растущим вдоль ручья.
По обоим берегам реки были протоптаны тропинки – здесь постоянно ходили рыбаки и пастухи.
Идти было легко. Выбравшись из леса, Гектор направился к местному озеру.
Он уселся на берегу и принялся разглядывать темную водную гладь. Время от времени до его слуха доносился плеск играющих у поверхности рыб. Движение воды словно разбудило в нем чувства и мысли, которые дремали в нем последние несколько дней.
Они нахлынули на него – вопросы, которые требовали ответа, планы на будущее, размышления о работе и будущей семье, яркие воспоминания о Карлотте, о лице, губах и глазах Скай, когда та увлеченно спорила с ним на самые разные темы.
При воспоминании о Скай все неприятные мысли словно разом вылетели у него из головы. Гектор поймал себя на том, что уже подбирает слова, которые скажет ей при следующей встрече. В этой девушке было что-то удивительное, дерзкое, она подталкивала его думать и спорить.
Ему снова захотелось увидеть ее, поговорить с ней. Он хотел одержать победу в их незаконченном словесном поединке. Все три последних дня они встречались по утрам на холме. Сегодня Скай оказалась занята – в замок приехали гости. Она сомневалась, сумеет ли прийти на ставшее уже привычным место встречи у озера. Но Гектор все равно прождал ее там все утро, однако Скай так и не появилась. Он расстроился, причем так сильно, что даже сам удивился. И сказал себе, что это не так уж и важно, что он может прекрасно посидеть один в зарослях вереска, предаваясь размышлениям. Увы, он так и не смог сосредоточиться ни на чем, кроме тропинки, по которой должна была прийти Скай.
28 
