122 
– Он уже расспрашивал.
– Коннел не отстанет от тебя, пока ты не вспомнишь все в мельчайших деталях. Что я сказал, что ты сама заметила. Пока он будет все это обдумывать и решать, как поступить дальше, я испарюсь.
– Ты сбежишь.
Хэйес дернул плечом: молчаливый, ни к чему не обязывающий ответ.
Эмори уставилась на свой кофе.
– Ты можешь исчезнуть, но от смерти этих людей тебе никогда не убежать.
– Что ж, вы сможете обсуждать это с Коннелом сколько душе угодно.
Прерывающимся голосом Эмори спросила:
– Зачем ты это сделал?
Он взял свою кружку и снова поставил ее на стол, не отпив ни глотка. Игнорируя ее вопрос, он продолжал:
– Расскажи Коннелу все, что тебе известно о Джефе. Он проследит за тем, чтобы всё тщательно расследовали. Будем надеяться на то, что в результате его задница окажется в тюрьме.
– Откуда ты знаешь, что Коннел проследит за расследованием?
– Он агент ФБР. Это его обязанность.
– Но не Коннел ведет это дело. Разве он не оставит его офису шерифа?
– Нет.
– Почему ты так уверен?
– Потому что ты передашь ему мои слова.
– Какие?
– Если он облажается и с тобой что-нибудь случится, я его убью, в ближайшем или в отдаленном будущем, неважно, – он дал ей время осознать сказанное, потом спросил: – Где он остановился?
– Ты хочешь бросить меня?
– Где он остановился?
– Почему я должна тебе сказать?
Он положил локти на стол, и тот слегка покачнулся, когда он нагнулся к ней.
– Послушай, Док, мы можем и дальше терять время, перебрасываясь репликами, ты можешь до посинения обсуждать это со мной, но от этого тебе лучше не будет. Я не позволю этому федералу превратить меня в трофей его карьеры. И кроме этого…
– Что? Что кроме этого?
– Я должен исчезнуть, и я не могу взять тебя с собой. У тебя своя жизнь, и мне в ней нет места. Было весело, но сейчас мы с тобой попрощаемся и разойдемся в разные стороны. И неважно, насколько хорошо нам было вместе.
– Почему ты такой?
– Откровенный?
– Грубый.
– Я был бы грубым, если бы сказал, что трахаться с тобой одно удовольствие.
Лицо Эмори залила краска гнева.
Хэйес, должно быть, это заметил, потому что подавил смешок.
– Поздновато для румянца, а, Док? Вчера вечером ты знала, на что подписывалась, никакого сюсюканья. И ночью в хижине тоже. Мы оба получили то, чего хотели. Я тебя трахнул, а ты получила… Как ты это сказала… «Живые эмоции»?
С этими словами он отодвинулся вместе со стулом, резко встал и сунул пистолет за пояс джинсов.
– Идем. Я хочу добраться до места до рассвета, а до мотеля десять минут езды.
– Почему ты спросил меня, где остановился Коннел, если сам уже это знал?
– Хотел проверить, солжешь ли ты мне.
– Как ты узнал, где он поселился?
– В Дрейкленде не так много мест для приезжих. Я обзвонил несколько мотелей, пока один из клерков не сказал мне, что Коннел зарегистрировался именно в их мотеле.
– Ты звонил? Я думала, что у тебя нет телефона.
– Уже нет.
Она проследила за его жестом и увидела на придиванном столике осколки разбитого вдребезги телефона.
Натягивая куртку, Хэйес сказал:
– Я одолжу тебе куртку.
– Она мне не нужна.
Эмори подошла к двери, отодвинула засов и вышла на улицу, предоставив ему возможность следовать за ней.
Или пусть отправляется к черту. Ей было все равно.
Снег прекратился, но туман оставался по-прежнему густым, а воздух – ледяным. Салон машины нагревался медленно, даже после того, как Хэйес включил печку. Когда они подъезжали к границам города, Эмори сказала:
– Ты не закрыл дом на колесах.
– Он сослужил свою службу. Я в него не вернусь.
– Ты просто бросишь свои вещи, и все?
– Того, что мне дорого, в доме на колесах нет. Это я заберу и…
– Поскачешь на восход?
– Что-то в этом духе.
– Ты понимаешь, что я могу описать этот автомобиль властям.
– Да.
– У тебя есть запасной план?
– Всегда.
Остаток пути они проделали в молчании. Хэйес съехал с дороги и повел машину на парковку позади мотеля. Эмори смотрела сквозь испещренное полосами ветровое стекло. Стеклоочиститель только начал действовать, превращая в воду наледь и осадки, скопившиеся на стекле за ночь.
Эмори сосредоточилась на рассыпающихся кристаллах льда, а не на коме в горле.
– Я чувствую облегчение. И немного удивлена.
– Чем?
– Я думала, что ты сам возьмешься за наказание Джефа.
Его пальцы крепче вцепились в руль.
122 
