Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
50 
– Которые люди, ваше сиятельство? – приподнял бровь Артем.
– Ин, охота вам, любезный Артем Олегович, и дальше комедию ломать? Не хужее меня все ведь понимаете! Про офицеров, погибших при попытке бунта, речь веду!
– Ну, так что про них говорить? Померли… похоронены… что там такого неясного, ваше сиятельство?
– Но – как померли!
– Вы, ваше сиятельство, конкретнее изъясняйтесь, а то, видит Бог, я что-то мысль терять стал…
– Обстоятельства гибели офицеров сих зело уж необычные были. Стрелок, в пару минут нескольких бунтовщиков положивший, сильно государя заинтересовал и озадачил.
– А вы новости, с полей сражений европейских, изучите. Там таковые случаи не раз уже отмечены были. Вот и не станет у вас сомнений никаких. Рядовой случай, ваше сиятельство… не более того. И второй казус, с мятежниками произошедший – тоже не единичный, бывали таковые и ранее.
– Но… государь потребовал от меня ему того стрелка, с его оружием, пред императорские очи явить!
Оба обитателя дома переглянулись. Девушка поднялась и вышла.
– Зачем? – поинтересовался Артем.
– То есть как это – зачем? Повелел!
– Ну, относительно стрелка… – почесал в затылке Артем. – И не знаю даже, что сказать… А вот относительно оружия… Марина! Тащи коротыша!
На стол перед Куракиным тяжело лег карабин. Тускло поблескивавшая матовая сталь, полированное дерево приклада… непривычные глазу формы оружия – карабин, даже на первый взгляд, выглядел хищно и угрожающе.
– Не совсем то, ваше сиятельство. Но очень похожее. Все равно – никто здесь не сможет этого проверить. И к вам – претензий не будет. А чтобы такой создать – лучше и не пробовать… Всех сил империи на то не хватит, не вы первый будете.
– Здесь? – моментально зацепился за это слово князь. – А где – сможет?
– В Калифорнии, ваше сиятельство… далеко сие, весьма, от наших-то краев…
– Хорошо… – после некоторого раздумья произнес Куракин, – тут вы меня убедили… А что я императору скажу – где взял?
– Вот здесь, – черкнул на бумаге несколько строк хозяин дома. – Остановилось посольство… ну, скажем так – официальные лица, Калифорнийскую директорию представляющие. Прибыли они, совместно с дипломатом вашим, бароном Рюгеном, только недавно, и весть о том до вас, вполне возможно, что и не дошла. Нешибко тут все дела совершаются – барона и вовсе еще начальство не приняло – некогда ему! Думаю я, что визиту столь высокого чиновника тамошние люди весьма рады будут, и ответы на многие вопросы вы там получите. Опять же – императору кто первый все доложит? Сами понимаете, ваше сиятельство, каковые преимущества это вам даст перед прочими.
– Хм… пожалуй… Один вопрос! Отчего вы, любезный Артем Олегович, опосля столь ловко проведенного дела исчезли совсем и столь долго знать о себе не давали? Ни словом, ни делом?
– Есть такая притча, ваше сиятельство… Родился в семье одной некий отрок. Рос, щеки наедал. Все хорошо – только вот молчал, будто воды в рот набрал. Год прошел, второй – ни словечка! Семья пригорюнилась, ан отрок тот, за столом сидючи, да сказанул – каша, мол, пересолена! Родители вскинулись – и к нему! Что ж ты, басурман эдакий, ранее-то молчал? Поди и говорить умеешь? Умею, отрок ответствует, а почто молчал – так раньше-то еда нормальная случалась… не о чем говорить-то было…
Последовавшие за той встречей события для Петербурга явились и вовсе необычными. Император, неожиданно для всех, внезапно принял людей, прибывших из далекой Калифорнии. Лично принял, опередив перед этим министра иностранных дел. Чем вызвал у того немалое беспокойство и стойкую мигрень. О чем говорилось на том приеме – неведомо. Никого, кроме князя Куракина, туда допущено не было, а соваться с подобными вопросами к генерал-прокурору – затея не самая удачная. Петербург напрягся в ожидании новостей – и они последовали! Вызванный к императору министр иностранных дел получил жесткое указание – создать посольство в Калифорнийской директории. Срок – вчера! Никаких возражений не принималось.
Внезапно по высочайшему повелению в три полка были назначены офицеры-инструкторы, прибывшие в город неведомо откуда. Явные иностранцы, но русским языком хорошо владеющие. Павел не погнушался личным визитом в каждый полк, представив этих инструкторов офицерам.
– Вот что, господа офицеры! – опираясь на трость, произнес император. – Полк ваш – прославленный и старый, про то ведаю я изрядно. Оттого и честь вам выпала первым – цените сие! Приняли мы решение… Яко же и предок мой, в одночасье всю механику военную того времени переиначивший – тако же и мы поступим! Что Петру Великому не зазорно было – то и нас, потомков его, смущать не должно!
50 
