14 
Если бы Давитте приходилось бывать в опере, она поняла бы, что Лотти поет на тот манер — негромко, просто, но с большим чувством.
Глянь, красавица какая
В высшем обществе мелькает,
Веселится, где захочет,
Притаится и хохочет.
Не в летах и не девчонка,
Не скромна и не чертенок —
Но такую штучку в платье
Всяк бы рад держать в объятьях!
И тут вдруг — Давитта прямо-таки подпрыгнула — грянул оглушительный хор, загрохотали барабаны, пронзительно задребезжали цимбалы — шум стоял душераздирающий.
Лотти, казалось, лишилась рассудка — уперев одну руку в бедро, она отчаянно замахала платком, зажатым в другой руке, и вместе с хором завопила:
Та-ра-бум-ба!
Та-ра-бум-ба!
Та-ра-бум-ба!
Та-ра-бум-ба!
Шум и грохот заполнили театр, вдруг Лотти закружилась на месте в каком-то диком, вакхическом танце, закружилась с безумной страстью. Ее шляпа колыхалась, волосы плескались тяжелыми волнами, а подол платья неожиданно резко поднимался, являя зрителям белоснежные нижние юбки.
Давитта не могла перевести дух и только ошеломленно смотрела на сцену. Припев звучал все громче и громче, стучали барабаны, звенели цимбалы, и наконец все зрители в театре вскочили со своих мест.
После последнего» Та-ра-бум-ба!«театр разразился восторженными криками и аплодисментами — джентльмены кричали» Браво!«, а с галерки раздавался восторженный рев.
Ничего подобного Давитта не ожидала. В самых смелых своих мечтах она не могла представить, что в театре может происходить подобное.
Только когда занавес опустился, девушка, все еще переживая увиденное, посмотрела на своего соседа. Он же, казалось, так и не отрывал взгляда от ее лица и явно забавлялся поведением Давитты.
Обретя наконец дар речи, Давитта, немного поколебавшись, произнесла:
— Я… я даже не думала… что можно так танцевать…
— Кажется, вас это потрясло?
— Ну… не очень…
— А я думаю, вы потрясены, — улыбнулся лорд Мундсли. — Лотти сегодня была просто блестяща.
— Но… как же она может… танцевать так почти каждый вечер? — недоумевала Давитта.
Лорд Мундсли усмехнулся:
— Она ведь актриса. Идемте поищем Виолетту. В антракте зрителям разрешено бывать за кулисами.
Спутник Давитты стал пробираться сквозь толпу отправившихся прогуляться зрителей. К маленькой дверке возле сцены направились не только они, но и еще несколько мужчин.
Когда лорд Мундсли и Давитта поднялись по лестнице и вошли в уборную, та больше походила на зал для приемов.
Давитта заметила, что цветов стало гораздо больше, а каждая актриса была окружена плотным кольцом поклонников.
— При появлении своей подопечной Виолетта оторвалась от разговора с двумя джентльменами и спросила у Давитты:
— Ну, как тебе представление?
За девушку ответил лорд Мундсли:
— Она потрясена!
— Потрясена? — повторила Виолетта. — Ну, Лотти может потрясти кого угодно, не только девушку из шотландской глуши.
— Ах, вот как! Она из Шотландии! — воскликнул один из собеседников Виолетты. — Вот откуда у нее такие волосы!
— Да уж, краска тут и близко не стояла, если вы это имеете в виду, — ядовито парировала Виолетта.
— Я никогда бы не осмелился предположить такое! — стал оправдываться джентльмен.
— Я хотел бы поговорить с мисс Виолеттой наедине, — с видом собственника заметил лорд Мундсли, и джентльмены покорно отправились к другим актрисам.
— Берти, — капризно заметила Виолетта, — что-то ты раскомандовался. Мне это не нравится!
— Я только хотел спросить, поедет ли мисс Килкрейг ужинать с нами, — произнес лорд Мундсли. — В этом случае я подыщу ей спутника.
— Нет-нет, — горячо возразила Давитта, — не стоит!
Вы были очень добры, усадив меня в свою ложу, но как только представление закончится, я отправлюсь к себе.
— Но почему? — спросил лорд Мундсли. — Если это ваш первый вечер в Лондоне, не стоит портить его, не правда , ли, Виолетта.
Какое-то мгновение Виолетта не решалась, но потом согласилась:
— Ну конечно, пусть Давитта поедет с нами! Она ведь живет со мной, так?
— Замечательно, — произнес лорд Мундсли. — Кого мне позвать с нами, Тони или Вилли?
Виолетта, как показалось Давитте, бросила на лорда хитрый взгляд из-под ресниц и предложила:
— А почему бы не пригласить маркиза?
Выражение лица лорда Мундсли изменилось.
— Не говори мне о нем!
— Я слышала, что вчера его лошадь опять обставила твою.
14 
