ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  8  

Когда ее отослали в Вудсток, поручив заботу о ней преданному королеве сэру Генри Бедингфилду, семья Ноллис вздохнула свободнее, тем более что в Германию продолжали просачиваться слухи о слабом здоровье королевы.

Однако из Англии приходили и страшные новости о преследованиях протестантов. Кранмера, Ридли и Латимера[1] сожгли на костре вместе с тремя сотнями других жертв. Говорили, что дым от костров Смитфилда черной пеленой обволакивал Лондон.

Как мы все аплодировали мудрости отца! Кто знает, быть может, останься мы в Англии, мы бы разделили участь сожженных.

Это не может продолжаться сколько-нибудь долго, утешал нас отец. Люди устали от смертей и преследований. Вся страна была на грани восстания против королевы и ее испанских приспешников. Однако узнав о беременности королевы, мы вновь впали в отчаяние. Но ее надежды вскоре оказались беспочвенными. «Слава Богу», — прокомментировал отец. Бедная больная Мэри! Она так сильно хотела ребенка, что, будучи бесплодной, смогла вызвать у себя все признаки беременности.

Но мы так беззастенчиво желали ей смерти, что ее болезнь не вызвала у нас ни малейшего сочувствия.

Я хорошо помню туманный ноябрьский день, когда к нам прибыл посыльный с долгожданным известием. Мы столько лет ждали этого дня.

Мне было семнадцать лет, и я еще никогда не видела на лице отца такого ликования.

Тут же, в холле, он воскликнул:

— Возрадуйтесь! Королева Мария умерла. Волею народа Елизавету провозгласили королевой Англии. Боже, храни королеву Елизавету!

Мы преклонили колени и вознесли хвалу Господу. Затем начали спешно готовиться к отъезду.

Королевский (августейший) скандал

Подозревать — пожалуйста,

Но доказательств нет.

Елизавета — узница вам говорит в ответ.

Эти слова Елизавета нацарапала бриллиантом на оконном стекле в Вудстоке, когда ещё не была королевой.

Мы вернулись как раз вовремя, чтобы увидеть ее коронацию. Что это был за день! Все вокруг радовались и уверяли друг друга, что лучшие времена еще впереди. И даже витавшая в воздухе гарь от костров Смитфилда, на которых еще недавно сжигали еретиков-протестантов, только усиливала ликование. Кровавая Мария мертва, а Милостивая Елизавета правит нашей землей.

Я помню тот январский день, когда в два часа пополудни ее кортеж торжественно двинулся в Тауэр. Облаченная в королевские одежды, она восседала в карете, обтянутой темно-красным бархатом, над которой торжественно несли балдахин ее рыцари. Был среди них и сэр Джон Перро, дородный кавалер, называвший себя внебрачным сыном Генриха Восьмого, а следовательно, приходившийся королеве братом.

Я не могла отвести от нее глаз — под темно-красным бархатным плащом горностаевая мантия, выбившиеся из-под такой же красной шапки светлые волосы, отливавшие медью, в искрящемся морозном воздухе. Ее желтые глаза блестели, а лицо было поразительно белым. В тот момент я подумала, что, рассказывая о ней, мама не преувеличивала. Елизавета прекрасна и величественна.

Чуть выше среднего роста, очень стройная, что позволяло ей выглядеть моложе своих лет. В то время ей исполнилось двадцать пять, но мне, семнадцатилетней девушке, это казалось уже почтенным возрастом. Еще я обратила внимание на ее руки, которые она демонстрировала при каждом удобном случае — такие же поразительно белые, как и лицо, изящные, с длинными тонкими пальцами. Лицо овальное и несколько удлиненное, а брови такие светлые, что едва заметны; глаза проницательные, золотисто-желтые, но позже я узнала, что от гнева они темнеют. Из-за своей легкой близорукости ей приходилось всматриваться в лица людей, поэтому казалось, что она своим взглядом пытается проникнуть в самую душу, и это заставляло окружающих чувствовать себя не слишком комфортно. Было в ней что-то — я почувствовала это даже тогда, несмотря на молодость и торжественность случая, — вызывавшее во мне трепет и нервную дрожь.

Затем мое внимание переключилось на другого человека, который заинтересовал меня не меньше, чем Елизавета. Это был Роберт Дадли, конюший королевы, ехавший рядом с ней. Такого мужчины я еще не встречала. Он выделялся из всего кортежа не меньше, чем сама королева. Высокий, широкоплечий и при этом один из самых красивых мужчин, которых я видела. Держался он с благородством и достоинством, соперничающим с манерами самой королевы. В его лице не было ничего надменного или высокомерного, он выглядел серьезным и уверенным.


  8