76 
– Теперь сено, – приказал он.
Его люди принесли несколько охапок сена, более сухого и свежего, чем то, которым был забит амбар, и сложили их у ног маркиза и Арабеллы. Потом то же самое они проделали с Бьюлой.
Девочка перестала плакать и как завороженная молча следила за действиями разбойников. И Арабелла была не в силах говорить: в душу закрадывались столь страшные подозрения, что облечь их в слова было просто невозможно.
– Что вы, черт возьми, делаете? – спросил маркиз. Это был вопрос, на который Арабелле тоже хотелось бы получить ответ.
Разбойники кончили укладывать сено и ждали от Джентльмена Джека дальнейших распоряжений.
– Отправляйтесь на ферму Исткотов, – сказал он. – Встретимся там через полчаса. Коляску оставьте мне, а мою лошадь возьмите с собой. Езжайте через лес и не попадайтесь никому на глаза.
– Нас никто не увидит, – хриплым голосом ответил один из разбойников.
В первый раз за все это время кто-то из людей Джентльмена Джека заговорил. До этого никто из них не произнес ни слова, и их молчание производило более устрашающее впечатление, чем все, что они делали.
– Ну что, мой петушок, – глумливо ухмыльнулся Джентльмен Джек, – подрастерял свою спесь?
– Какого черта! Что за игру вы затеяли?! – вне себя от ярости вскричал маркиз.
– Это не игра, – ответил Джентльмен Джек.
– Если мы не вернемся в замок, мои слуги станут нас искать.
На лице Джентльмена Джека появилась неприятная улыбка:
– Слуги получили мои распоряжения.
– Ваши распоряжения?! С чего это вдруг мои слуги станут вас слушать? – спросил крайне изумленный маркиз.
– Замок фактически стал моим, хотя носит пока чужое имя. Теперь же, мой дорогой кузен, я собираюсь сделать так, чтобы он принадлежал мне и по закону.
– Что за бред?! Вы сумасшедший!
– Позвольте мне сначала объяснить наши родственные отношения, – начал Джентльмен Джек. Всем своим видом он демонстрировал, что наслаждается каждым мгновением этой словесной перепалки. – Ваш дядя – младший брат вашего отца – соблазнил мою будущую мать. Это была привлекательная девица, естественно, недостойная, чтобы один из Бельмонтов с их напыщенными манерами и великосветскими замашками снизошел до нее, но, безусловно, достойная того, чтобы он уложил ее в постель. Я явился плодом распутства вашего дядюшки, и, будучи истинным джентльменом, он расплатился золотом за удовольствие. Что еще мог он предложить дочери простого трактирщика?
Саркастический тон Джентльмена Джека лучше всяких слов говорил, как глубоко он уязвлен.
– Как звали вашу мать? – спросил маркиз.
– Уайлдер. Помните старого Уайлдера, который когда-то держал в деревне трактир "Бекас и белка"? Так вот, это был мой дед.
– Мне очень жаль, если моя семья заставила вас страдать, – сказал маркиз.
– Конечно, я должен испытывать гордость оттого, что во мне течет кровь Бельмонтов, и покорнейше благодарить вашего дядю за те золотые гинеи, которыми он оплатил мое образование. Да, да, дорогой кузен, я получил образование, и потому меня называют Джентльменом Джеком.
– Джентльмен Джек?! – воскликнул маркиз. – Как! Я слышал о вас. Это ваша шайка терроризирует весь Хертфордшир!
– А ваш замок – штаб этой шайки, – ответил разбойник.
– Лошади! – догадался маркиз. – И вы упоминали Исткотов. Теперь мне понятно, почему они вдруг захотели уехать.
– Когда я буду владеть замком, им расхочется уезжать. Мне нужны фермеры, которые обрабатывали бы мою землю как должно, а не доводили бы ее до полного запустения, как было при вас, мой бравый кузен, предпочитающий Карлтон-Хаус замку Меридейл.
– Теперь я вернулся и намерен здесь остаться!
– Как это ни печально, но ваше желание неосуществимо: слишком поздно. Сегодня, когда благородный маркиз Меридейл умрет, я заявлю свои права на наследство, то самое наследство, которое полагается мне по праву рождения, пусть я и имел несчастье появиться на свет вне брака.
– Вы не в своем уме! У вас нет никаких прав на замок: ни один суд в мире не примет ваши наглые притязания.
– Знаю, мой дорогой кузен. Разве могут приблудные дети высокородных отцов ждать справедливости?! Нет, любезный кузен, не считайте меня круглым дураком! То, что я предъявлю, будет завещанием в мою пользу, которым вы пожелали исправить зло, причиненное вашим предком невинной деревенской девушке, по моему мнению, приложившей все усилия, чтобы заманить его в постель.
76 
