77 
– Завещание? Какое завещание? – удивился маркиз.
– О, все будет очень убедительно. – На губах Джентльмена Джека появилась самодовольная ухмылка. – В конторе Шелтэма мы нашли несколько образцов вашей подписи. Один из моих людей весьма искусно подделывает подчерки, и доказать подлог сможет только очень опытный адвокат. Но, увы, дорогой родственничек, вы будете слишком далеко, чтобы нанять кого бы то ни было! На мгновение воцарилась тишина.
– Что вы собираетесь со мной сделать? – спросил маркиз.
– Я прикажу поджечь амбар, – с ледяным спокойствием ответил Джентльмен Джек.
– Нет! Нет! Вы не смеете! – закричала Арабелла. – Это бесчеловечно!
При звуке ее срывающегося от страха голоса Бьюлу охватил ужас. Тихо скулившая до этой минуты, она вдруг начала кричать – душераздирающие вопли с трудом вырывались из ее груди.
– Неужели вы это всерьез? – тихо спросил маркиз.
– Да уймите же, наконец, эту сумасшедшую! – сорвался на крик Джентльмен Джек.
– Бьюла, детка, замолчи, – взмолилась Арабелла, но насмерть испуганная девочка закричала еще громче.
– Проклятая умалишенная! Я не слышу собственного голоса! – воскликнул разбойник и, повернувшись, выстрелил в Бьюлу. Звук выстрела сотряс стены амбара.
Тело девочки обмякло и повисло на веревках, которыми она была привязана к столбу.
– Будь ты проклят! – закричал маркиз, а Арабелла в ужасе закрыла глаза.
– Жаль, что я не сделал этого раньше, – улыбнулся Джентльмен Джек, перезаряжая пистолет. – Мне всегда было отвратительно это мерзкое отродье. А к вам, милорд маркиз, я проявлю милосердие. Не потому, что меня волнует, будете вы страдать или нет, – напротив, мне доставило бы большое удовольствие слышать ваши крики, пока будет гореть амбар, – а потому, что тороплюсь на ферму Исткотов. Сегодня мое войско будет распущено, и со всеми я сполна расплачусь собранными мной трофеями.
– Теми, что в Бьюлиной комнате! – ахнула Арабелла.
– Значит, ты все разнюхала? – прорычал Джентльмен Джек. – Мне следовало придушить тебя в то самое утро, когда я заметил, как ты шныряешь вокруг конюшен. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Мои люди рассеются по всему графству, получив от плодов наших незабываемых встреч с местной знатью на Королевской дороге. А потом, дорогой кузен, Джентльмен Джек превратится в Джека Уайлдера, джентльмена и хозяина замка Меридейл.
– Возмездие настигнет! – вскричал маркиз. – Ты будешь болтаться на виселице.
– Сомневаюсь, чтобы кто-то стал оспаривать мои права на замок. А посему, милорд маркиз, кончайте свои молитвы, я собираюсь пристрелить вас. Но прежде я разделаюсь с вашей пташкой. Уверен, вы предпочтете видеть ее мертвой, чем согласитесь предстать перед ней слабым, беспомощным, растерявшим все свое мужество.
– Отпусти ее! – хриплым голосом крикнул маркиз. – Ради всего святого, отпусти ее. Разве с ней ты враждуешь?
– Отпустить, чтобы она начала болтать по всей округе? – глумливо спросил разбойник. – Нет, слуга покорный. Итак, разговор окончен, время не ждет.
Он поднял дуло пистолета.
– Боже милостивый, – шепотом молилась Арабелла, – дай мне силы быть храброй.
– Стой! – раздался вдруг чей-то голос – Ты забыл кое-что!
Арабелла открыла глаза. В дверях стояла женщина в изящной красной амазонке и черной шляпе с алой вуалью.
На миг стало очень тихо. Глядя округлившимися от ужаса глазами, словно перед ним было привидение, Джентльмен Джек сдавленно проговорил: "Мириам!", и в следующее мгновение женщина выстрелила в него из маленького пистолета.
Казалось, пуля не задела его. Несколько секунд он оцепенело стоял, уронив руку с пистолетом. Потом зашатался, начал медленно оседать и с грохотом свалился на пол.
Даже не взглянув на разбойника, женщина прошла в глубь амбара.
– Мама! Неужели это ты?! – изменившимся до неузнаваемости голосом вскричал маркиз.
– Да, дорогой, это я, – ответила женщина, – и, благодарение Господу, вовремя. Больше всего на свете я боялась, что опоздаю и случится что-нибудь страшное. Мэтти сказала мне, что вы поехали по направлению к лесу, поэтому я сразу догадалась, куда он мог вас отвести.
Она подошла к маркизу и, поднявшись на носки, поцеловала его.
Теперь Арабелла могла как следует разглядеть ее. Она была уже немолода, но безупречная красота черт и неповторимое очарование всего облика казались неподвластными времени.
77 
