Лёгкий, ненавязчивый романчик 
142 
На лице гонца отразились возмущение и глубокое горе. Иона быстро вступил в разговор.
— Император хочет сказать, что мы должны готовить город к возможной атаке вольфинов, но можем выделить вам сто Доблестных Рыцарей, чтобы они помогли и вам строить укрепления и обучили ваших малочисленных солдат. Разве я не прав, мой государь? — спросил Иона и выразительно взглянул на императора.
К чести Гая Просперо, он сразу понял своего ближайшего советника.
— Да! Да! — ответил он. — Конечно, я посылаю вам маленький отряд на помощь!
Гонец сквайра опустился на колени, горячо поцеловал императору руку:
— Спасибо, государь! Спасибо!
— Лионель! Передай кому следует необходимые распоряжения! — скомандовал Иона.
— Да, мой господин, — ответил Лионель и вывел гонца из комнаты.
— А теперь, — сказал Гай Просперо, — надо выяснить, что это за новая напасть и почему лесные лорды не предупредили нас о ней. Мы должны быстро отозвать наши войска с побережья. И пошли кого-нибудь к лесному лорду Энде за разъяснениями.
— Сейчас же все исполню, мой господин, — сказал Иона, поклонился императору и быстро вышел из комнаты.
Ему нужно предупредить Вилию об этой новой внезапно возникшей опасности. Вдвоем они решат, как использовать эту беду себе на пользу. Время Гая Просперо быстро приближается к концу.
На лице Ионы появилась улыбка — редкое для него явление. Он почти чувствовал на губах вкус власти, которая скоро будет принадлежать ему.
Глава 14
Как ты могла допустить, чтобы все эти люди погибли? — спросила Лара свою мать. Домина Теры только что узнала об огромном бедствии, постигшем хетарский флот.
— Дочка, у тебя всего лишь одна слабость — человеческое сострадание, и оно по-прежнему живет в твоем сердце, — ответила Илона. — Этот флот надо было уничтожить, чтобы защитить Теру. И кроме того, это только половина флота: вторая половина должна была последовать за первой после того, как хетарианцы достигли бы Теры.
— Мой отец был среди тех, кого ты убила? — спросила Лара.
— Нет. Он был на корабле, который уцелел, — сказала Илона. — Должно быть, какая-то моя частичка все еще любит его. А может быть, моя любовь к тебе уберегла его от смерти.
— По крайней мере, есть в этом и нечто позитивное, — вступил в разговор Магнус Хаук.
— Что хорошего в том, что более восьми тысяч человек погибли? — возмутилась Лара.
— Теперь хетарианцы очень боятся нас, — ответил доминус. — Они отозвали с побережья свои войска и вряд ли снова предпримут нападение на нас, пока из памяти не вытравятся последние воспоминания о том, что произошло.
— Теперь перед вами стоит новая задача, гораздо труднее этой, — сказала Илона. — Хетарианцы увели свои войска потому, что не могут воевать на два фронта. Дело в том, что Повелитель Сумерек с помощью своей магии послал в Хетар своих вольфинов, перенеся их в лес, откуда они ворвались в Центроземье. Город уже отчаянно готовится к защите.
Лара побледнела. У нее закружилась голова, и она вцепилась руками в стул, чтобы не упасть.
Доминус заметил это.
— Что с тобой, дорогая? Отчего ты в таком горе? — спросил он и попытался обхватить ее рукой, но Лара отодвинулась.
«Мама! — мысленно заговорила она с Илоной. — То, что со мной было, больше нельзя хранить в тайне. Колл продолжает угрожать мне. Со временем он обязательно встретится с Магнусом и расскажет, что жил со мной и я родила ему сыновей. Даже если я скажу, что этого не было, Магнус всегда будет подозревать, что я солгала, и перестанет мне доверять. Мужчины-люди недоверчивы по натуре, и мой муж — не исключение. Я непременно должна рассказать ему о времени, которое он забыл».
«Не говори ему об этом сейчас, — посоветовала ей Илона. — Скажи, когда будешь беременна его сыном. Тогда он легче переживет то, что сначала покажется ему предательством».
«Нас втягивают в ужасную войну, которая вот-вот начнется. Время ли мне сейчас рожать Магнусу сына?» — спросила Лара.
«Самое лучшее время в подобных обстоятельствах, — заметила Илона. — А мы с Калигом объясним Магнусу, почему эта часть твоей судьбы была необходима не для тебя, а для наших миров. Скорее всего, его не обрадует то, что произошло, но, по крайней мере, не покажется предательством».
«Прошлой ночью мы очень горячо любили друг друга, и я подумала, что, если бы не угроза войны, это был бы идеальный момент для зачатия сына».
142 
