очень нудно 
41 
Они оказались очень мягкими, податливыми, а на вкус – словно леденец с бренди. Он провел языком по нижней губе и скользнул внутрь, пробежал по зубам, погладил ее влажный теплый язык и начал ласку заново.
Мэрайю никогда раньше так не целовали, так нежно, медленно и чувственно, ее сердце бешено колотилось, грудь вздымалась, соски стали настолько чувствительными, что даже нежное прикосновение легких кружев возбуждало их. Между ее бедер стало жарко и влажно.
Ее шея податливо изогнулась – губы Дэриэна теперь путешествовали по ее щеке, зубами он легонько прикусил мочку ее розового ушка. Ее руки сами собой поднялись и судорожно схватили плечи Дэриэна, когда она почувствовала его губы на своей шее, его язык оставил за собой влажную дорожку, пока не остановился в ложбинке между ключицами.
– Дэриэн! – воскликнула Мэрайя, которая была настолько охвачена новыми, неведомыми прежде эмоциями и ощущениями, что сама не знала, был ли это крик протеста или мольба о продолжении ласк.
Отклик ее охваченного пламенем тела был для нее новым и странным ощущением. И невероятно, сказочно приятным! Она никогда не испытывала подобного удовольствия, тем более жажду почувствовать тело мужчины. И вот теперь она, сгорая от страсти, прижимается к Дэриэну, она хочет и ждет его жгучих ласк.
Она хрипло застонала, ее колени подогнулись, когда губы и язык Дэриэна добрались до ее нежной груди. Дэриэн наклонился вперед, чтобы удержать ее от падения, и его бедра прижались к ее бедрам. Она счастливо вздохнула, когда его длинное налившееся древко прижалось к ее ноге.
Мэрайя должна была почувствовать себя в ловушке, должна была ощутить обычную панику, которая накрывала ее с головой, когда мужчина пытался ее коснуться или поцеловать. Мэрайя всегда старалась избегать подобных физических контактов. Строго говоря, она их просто боялась.
Но сейчас, в объятиях Дэриэна, она не чувствовала ничего подобного! Ей, наоборот, хотелось прижаться еще крепче к его твердой мужественной груди, гладить его, касаться, изучать, сделать все что угодно, лишь бы не прекращалась эта сладкая пытка. О том, что такое может быть, она, прожив столько лет в супружестве, не имела ни малейшего представления.
– Дэриэн! – всхлипнула Мэрайя, почувствовав, как его влажный язык коснулся ее соска. Только сейчас она поняла, что барьера в виде кружев уже нет, что он обнажил ее грудь.
Каждое движение его языка сопровождалось его жарким дыханием. Ее сосок напрягся и заныл, Дэриэн передвинулся, чтобы уделить внимание и второй груди.
Это было потрясающее наслаждение, Мэрайя даже не догадывалась, что такое блаженство можно испытать здесь, на грешной земле.
– Я следующий, если не возражаете, Уолфингэм.
Мэрайя похолодела, услышав этот неприятный назойливый голос. Она резко повернула голову и увидела лорда Ричарда Николса, стоявшего на расстоянии фута от них. Лицо его горело от возбуждения, на лбу выступили капельки пота, в глазах зажглись похотливые огоньки. Он беззастенчиво разглядывал обнаженную грудь Мэрайи.
– Я так давно жаждал вкусить именно эту красоту.
Мэрайя едва понимала, что Уолфингэм уже отошел от нее, она лишь осознала, что ее тело больше не удерживается его сильными жаркими руками. Стараясь закрыть графиню от Николса своей широкой спиной, давая ей время одернуть платье и расправить помятое кружево на груди, Дэриэн угрожающе посмотрел на непрошеного гостя. И двинулся на него. Услышав протестующий писк Николса, Мэрайя подняла глаза и увидела, как Дэриэн прижал Ричарда к стене, ноги Николса судорожно болтались в нескольких дюймах от пола, рукой Уолфингэм держал мужчину за горло. На лице Дэриэна застыла холодная расчетливая ярость.
– Я очень возражаю, Николс! – прорычал герцог. – На самом деле я буду возражать очень сильно, если вы только посмеете приблизиться к Мэрайе ближе чем на шесть футов!
– Но…
– Вы меня поняли?!
– Понял, понял, ваша светлость! – Мужчине было тяжело дышать, не то что говорить. – П-поставьте меня, Уолфингэм! – полузадушенно промычал Николс, судорожно пытаясь одной рукой ослабить железную хватку Дэриэна.
Дэриэн еще несколько долгих секунд презрительно смотрел на Ричарда Николса, его взгляд стал ледяным. Про себя он всерьез раздумывал, не следует ли чем-нибудь еще подкрепить свои угрозы. Николс никогда не видел подобного взгляда – в глазах его противника плескались сила и обещание скорой расправы.
41 
