78 
Он сжал зубы.
– Если ты собираешься рассказать о других своих мужчинах, то не надо. Все они мне неинтересны и не имеют ровно никакого значения…
– И их просто не существует в природе, – мягко вставила Мэрайя, хотя внутренне затрепетала от радости, услышав, что Дэриэн считает совершенно несущественным фактом наличие у нее любовников прежде.
Дэриэн замер, услышав ее слова. Он сдвинул брови и испытующе посмотрел на нее.
Она, не моргнув, ответила на его взгляд таким же пристальным взглядом и продолжила:
– Семь лет назад я случайно узнала, что мой муж – предатель. Дай мне дорассказать, Дэриэн, пока хватает духу, – взмолилась она, увидев, что он хочет ее перебить.
– Хорошо, – медленно кивнул он, все еще потрясенный заявлением Мэрайи.
И он стал слушать. А Мэрайя рассказала ему о том, как ее муж предал свое государство. Как она поехала с этими сведениями в Лондон, к Обри Мэйстоуну. И как Обри Мэйстоун воспользовался ее информацией и даже самой Мэрайей, чтобы выведать еще больше важных сведений от Карлайла в последние два года его жизни. Как она в течение этих семи лет продолжала работать на королевство, потому что эта работа придавала ей самоуважения. И позволяла чувствовать себя личностью, а не только мамой Кристины.
Но Дэриэн совсем утратил дар речи, когда Мэрайя объяснила, что на самом деле у нее не было никаких любовников. Что она кокетством, лестью, флиртом выуживала сведения у некоторых мужчин, но никогда ни с одним из них не ложилась в постель. Что скандальные слухи о ней приумножились с годами, потому что тщеславие этих джентльменов не позволяло им сознаться в том, что они так и не стали любовниками графини Карлайл.
Последнее ее откровение привело Дэриана в полное замешательство.
– Значит, тот ужасный эпизод, в результате которого была зачата Кристина, был единственным…
– Да, – решительно подтвердила Мэрайя.
– Дорогая! – Дэриэн застонал. – Так наша близость и все те вещи, которые мы делали…
– Были сказочно прекрасны, – горячо уверила его Мэрайя. – Ты не мог бы быть более ласковым, чутким и страстным, даже если бы знал правду, Дэриэн!
Но Дэриэн сомневался. Догадайся он о неопытности, точнее, о полной неосведомленности Мэрайи о тайнах плотской любви, он приступил бы к любовным играм гораздо более неторопливо, нежно и осторожно. Было просто чудом, что Мэрайя отвечала на его ласки так страстно, что она не единожды, а трижды достигла высшего пика!
Но откровения Мэрайи помогли объяснить то ощущение невинности, которую он чувствовал в ней, почему на ее лице то и дело вспыхивал стыдливый румянец, так не вязавшийся с ее репутацией многоопытной сирены.
– Надеюсь, ты не сожалеешь о том, что сегодня между нами произошло, Дэриэн? – шутливо упрекнула она его. – Я очень рассчитываю, что в Лондоне мы продолжим повышать мое образование в этой области. Кристину привезут только завтра вечером, – проговорила она глухо, – так что до тех пор весь дом в нашем полном распоряжении.
Ничего на свете Дэриэн не хотел так сильно, как провести ночь с Мэрайей и предаваться с ней любви бесконечно. Но сумеет ли он ограничиться одними поцелуями, лежа с ней в постели, если она вдруг захочет подождать до свадьбы?
– Я не выдержу, – решительно ответила Мэрайя, стоило Дэриэну заикнуться об этом. – Дэриэн, мне до смерти хочется снова заняться с тобой любовью. Мне же надо восполнить все упущенные годы! Я многого была лишена. И хочу учиться этому и радоваться. – Она теснее прижалась к нему. – Ты ведь не станешь отталкивать меня, Дэриэн?
Разве он мог в чем-то отказать этой женщине?
Женщине, которую любил и которую, чувствовал, будет любить всегда, всем своим существом.
– Знаешь, о чем я подумала после того, что произошло между нами сегодня в Итон-Парке… то есть уже вчера? – поправилась Мэрайя, оперевшись на локоть, чтобы взглянуть на часы, стоявшие на ночном столике. Она, не переставая, поглаживала темные волосы на обнаженной груди Дэриэна, который лежал рядом с ней на ее уютной, но сейчас изрядно растерзанной кровати.
– Ты подумала о чем-то интересном? – Вскинув брови, он лениво окинул взглядом их утомленные, насытившиеся, обнаженные тела.
– Да, – подтвердила она серьезно. – Я подумала, что именно об этом пишут поэты, поют певцы и ради этого влюбленные совершают безумства. Но я ошиблась, Дэриэн. Потому что именно это блаженство, которое мы только что испытали, и есть то, о чем пишут поэты, поют певцы и ради чего готовы отдать все на свете влюбленные! – Их занятие любовью в очередной раз стало для нее откровением. Она и не предполагала, что возможно такое наслаждение, не догадывалась, как это чудесно – стать единым целым с любимым человеком. Соединиться с ним телом, душой и сердцем.
78 
