очень нудно 
162 
На обратном пути в пентхаус я кое-что осознала. Секс с Риоданом был бы всего лишь сексом. Он был бы ураганным, диким, сводящим с ума. Секс с Танцором был намного сложнее. Это уже занятие любовью. Это было бы сладко, нежно, до разрыва сердца. Надеюсь, не буквально.
Я нашла способ обмануть себя. Поскольку я застывала в тот момент, когда Танцор снимал с меня джинсы, я просто их не надену. Проблема решена.
Когда я голышом вышла из ванной, Танцор стоял ко мне спиной, но он, должно быть, услышал меня, потому что повернулся, держа пирог и поддразнил:
— Мега, я знаю, ты определенно хочешь грибы на твоей п-п-… АХ.
Он выронил пиццу, и она шлепнулась на пол, разлетевшись в стороны. Корка теста ушла в полет, соус разбрызгался по доскам пола и шкафчикам. Не то чтобы он заметил.
— Охренеть нахрен! — яростно произнес он и просто стоял там с приоткрытым ртом, ничего не говоря. Мгновение спустя он закрыл рот так резко, что зубы клацнули друг о друга.
Он стоял там, стараясь удержать взгляд на моем лице, как будто пялиться на мое тело было бы невежливо, и я поддразнила:
— Танцор, грандиозная ты зануда, я сняла всю одежду, чтобы ты смотрел на меня.
Получив разрешение, его взгляд камнем рухнул вниз. Он посмотрел вниз, вверх, вниз и снова вверх. Я задрожала от того, что его взгляд блуждал по мне, заставляя меня одновременно гореть и мерзнуть.
Он смотрел и смотрел, и как раз тогда, когда я гадала, что мне придется сделать для того, чтобы подтолкнуть развитие событий, он потянулся рукой за спину, стянул футболку, расстегнул ремень, скинул джинсы, отшвырнул их в сторону прямо в соус от пиццы, и тоже остался голым.
— Не мог позволить тебе быть голой в одиночку, — пробормотал он.
— Нет, — согласилась я, — это было бы неправильно.
— А я хочу, чтобы все было правильно. Я хочу, чтобы у нас все было идеально. Ради тебя. Ты этого заслуживаешь, — он направился ко мне — наконец-то! — все еще осматривая меня сверху донизу, медленно и напряженно, изумляясь и радостно трепеща.
Вопреки своему хвастовству, что когда я займусь сексом, это будет эпично, я чувствовала дрожь и нервозность, и вовсе не была собрана. Бабочки порхали в моем животе до самого горла. Я проверила свою способность перейти в режим стоп-кадра. Она пропала, и я облегченно вздохнула. Я не хотела ему навредить.
— Я уверена, это будет неидеально, раз мы оба этим никогда не занимались.
Но он был идеален. Мне доводилось видеть обнаженных мужчин, и хоть сердце Танцора подводило, ничем другим он не был обделен. Он был молод, горяч и сексуален, и глаза его ярко сияли, округлившись от изумления.
— Шутишь? — он потянулся к моей руке. — С нашими-то IQ и сердцами, если мы не сможем правильно заняться любовью, значит, с нами что-то всерьез не так.
Я позволила ему вести себя, легко шагая за ним, наслаждаясь видом его спины и задницы. Его кожа была темнее моей, но опять-таки, так было почти с каждым, и мне не терпелось всюду его потрогать. От движений мускулы сокращались, и я задрожала, представляя, как он простирается надо мной голый, проникает внутрь, а мои ноги обхватывают его. Его имя ему подходило. Он двигался как танцор, мощный, собранный, сильный.
Остановившись у кровати, он повернулся, долгое мгновение смотрел на меня, а затем с шумным выдохом сказал:
— Иисусе, Дэни, ты так прекрасна. Так, так…
— Эпична? — услужливо подсказала я.
Он рассмеялся.
— Во всех возможных смыслах. Я мечтал об этом. Молился, чтобы я прожил достаточно долго, и ты прожила достаточно долго, чтобы ты выросла и увидела во мне мужчину. Ты самая бесстрашная, замечательная, невероятная женщина, которую я когда-либо встречал. Что я сделал, чтобы заслужить тебя? Ты уверена, что хочешь, чтобы я стал твоим первым? — сказал он, будто не в силах в это поверить. — Мега, я всего лишь обычный парень, а ты… ну, ты — это все.
Его прекрасные глаза были такими честными и искренними, что это растопило меня. Я взяла его руку и притянула ее к своему телу, прижала его ладонь к своему животу и скользнула ей вверх, к груди, задрожав, когда он потер мой сосок большим пальцем.
— Ты не просто кто-то, и не мог быть, ты сделал все, чтобы заслужить меня. Ты слушаешь меня, позволяешь мне дышать, говорить, учишь меня разным вещам. Ты потрясающий. И ты добрый, и хороший, и постоянный. И ты тоже эпичный. Да, я абсолютно определенно на сто процентов уверена, что хочу, чтобы ты был моим первым. Нет никого другого, Танцор. Это ты.
162 
