ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>




  36  

«Зло, — как-то раз сказал мне Риодан, — плохо тем, что верит в свою доброту».

Убийство ее не было плохим поступком.

Плохой была причина, по которой я ее убила. Я говорила себе, что убиваю ее ради защиты Дублина, но на самом деле, я сделала это для того, чтобы почувствовать себя лучше, чтобы приглушить чувство беспомощности. То, что это спасло потенциальных жертв, было лишь глазурью на торте моего эгоизма.

Я провела в Дублине год. Хоть я и встретила Иерихона Бэрронса вскоре после прибытия, многие из этих двенадцати месяцев потеряны в Фейри или проведены в Зеркалах, или же бездумно прожиты женщиной, обращенной в при-йю, но не были посвящены узнаванию Бэрронса. На самом деле я не уверена, знаю ли его вообще. Я узнала лишь то, что хочу, чтобы он всегда был рядом. И возможно однажды я узнаю его.

И все же за те несколько месяцев, что я прожила с ним бок о бок, я начала восхищаться его этической системой, непоколебимой сосредоточенностью и преданностью тем немногим людям и мотивам, которые он избрал для себя.

И хоть одна часть меня хочет вопить — почему он как-нибудь не спас меня от этого? — другая часть, более трезвомыслящая, наконец-то понимает, что именно это он пытался донести до меня все это время — он не мог спасти меня, и прекрасно это знал. Однажды он сказал мне, что страх — это не просто бессмысленная эмоция, это абсолютные шоры; что если я не могу встретиться лицом к лицу с моей истинной реальностью, то никогда не сумею ее контролировать, и все будет зависеть от желаний кого-то более сильного, чем я. Он знал это слишком хорошо по сражениям с собственным внутренним монстром, а я только здесь и сейчас начала это осознавать.

В самых важных и решающих битвах в нашей жизни мы сражаемся в одиночку.

Против самих себя.

Возможно, это значит пережить детство, полное насилия, каждый день бороться за сохранение веры в собственную значимость. Или страдать от лишнего веса и принять, что ты не должна выглядеть как современный идеал женской красоты, чтобы быть любимой. Возможно, это отказаться от наркотиков или бросить курить. Никто не может сделать это за тебя.

Всю свою жизнь я была расколота надвое.

И пора этому прекратиться.

Чистильщик был прав в своем желании исправить мой мозг: здесь не могут уживаться двое.

Я не просила о даре ши-видящей. Я не рвалась оказаться не в том месте не в то время еще эмбрионом, и уж совершенно точно я не просила, чтобы всю мою жизнь меня дурили Королева Видимых и Король невидимых.

И тем не менее, именно к этой войне моя жизнь толкала меня еще с материнской утробы.

Я могу быть или жертвой… или победителем. Нахрен жертвенность. Она мне не идет, она не подходит к моему гардеробу.

Я готова.

Лишь одна из нас останется в живых.

И это буду я.

Глава 14

Хочешь сыграть в игру? Пора платить за содеянное[28]


Спустя десять минут пути к югу от Дублина я паркуюсь перед выбранной для себя берлогой — бывшей готической игровой площадкой Мэллиса для смерти, секса и страха.

В ту ночь, когда МакКайла впервые посмотрела на огромный четырехэтажный викторианский особняк с его акрами беспорядочных, бросающих вызов перспективам пристроек, эркерными окнами и переплетами, башнями, крытыми галереями и перилами из кованого железа, я знала, что однажды это место будет моим.

Джон Джонстоун-младший, убийца своих родителей, пирующий за счет слабых своего рода, движимый, как и я, похотью, жаждой, желанием и господством; память о нем лишь напоминает мне, что мое тело так же слабо, как и его сосуд, и может быть разрушено тем же способом.

Я вытаскиваю себя из машины, хватаясь за дверцу для опоры, заботясь о том, чтобы должным образом поставить ноги. Успокаивающая ночная тьма наконец опустилась на землю.

Я бы добралась намного быстрее, если бы не случилось невероятное — в Дублин прорвалось солнце, атакуя мои новорожденные глаза безжалостными копьями света. Даже солнцезащитные очки, которые я нашла в машине, не позволили мне смотреть на обжигающий свет и вести машину. Вместо того чтобы продолжать идти к своим целям, мне пришлось свернуть в лес, накрыть голову курткой и выжидать до сумерек. Я заняла эти часы пересмотром своего плана, визуализацией каждого шага в деталях. Богатые деталями мысли формируют реальность. Мои мысли превосходны.


  36