35 
— Они все-таки пронюхали о вашем присутствии здесь, — сухо заметила Грейс. — Боже, помоги нам всем.
Алекс дрожала. Прочтя статью, она громко простонала и обхватила голову руками.
— Что скажет Дейн? — спросила она сразу же, как только немного успокоилась.
— Он рвет и мечет. Похож на разъяренного тигра в клетке, — сказала Грейс. — Но с газетчиками он в любом случае разберется.
Алекс кивнула:
— Я знаю, что он ненавидит желтую прессу.
Дейна она нашла в одной из комнат дворца. Он был мрачен, как туча.
— Есть только один способ противостоять прессе, — сказала Алекс.
— Да что ты? — язвительно спросил он. — Поделись.
— Ты воспринимаешь их нападки слишком серьезно. Сделай так, чтобы твоя жизнь стала достоянием общественности. Забудь про газетчиков. Обратись с сообщением прямо к народу.
Он скривился, будто чувствуя физическую боль.
— Теперь скажи, что я должен публично исповедаться, — произнес он так, словно эта идея была абсурдна. — Иными словами, ты предлагаешь мне самому рассказать всем, зачем я удерживаю тебя во дворце?
Она вздрогнула:
— Ты немного передергиваешь мои слова.
Дейн какое-то время помолчал, потом посмотрел на нее с растущим интересом:
— Ты не станешь возражать, если я обо всем им скажу?
— Нет, — твердо произнесла она. — Народ узнает обо всем в любом случае. Если ты сделаешь шаг первым, то тебя сочтут открытым человеком. Тебе будут доверять. В противном случае тебя будут считать темной лошадкой.
Он покачал головой:
— Я не знаю, что делать.
— Твой народ любит тебя, — тихо произнесла Алекс. — Люди заслуживают того, чтобы узнать правду из первых уст.
Он поразмышлял какое-то время, потом язвительно улыбнулся:
— Твоя семья никогда так не поступала. Они ведь никогда не доверяли народу Карнетии.
— Никогда, — честно признала Алекс. — Именно поэтому моя семья лишилась власти.
Дейн смотрел в ее честные глаза и удивлялся. То, что предлагала Алекс, было рискованно. Конечно же, прежде чем принять окончательное решение, он еще раз все обдумает. Господи, как же Дейн был рад присутствию Алекс! Как он раньше мог жить без нее?
Он взглянул на часы.
— Мне пора заняться делами, Алекс. Я обещал показать конюшни итальянской графине. Утром она хочет прокатиться в Лорали-Хилз, так что мне нужно подобрать ей подходящего коня.
Сердце Алекс упало.
— Конечно. Позже увидимся?
Он медлил:
— Сомневаюсь. Сегодня состоится торжественный ужин, приедет много гостей со всей страны. К счастью, я смогу прийти утром, чтобы навестить Робби.
— Ты придешь после поездки в Лорали-Хилз? — спросил она.
— Возможно. Я должен вернуться к полудню.
— К полудню? — она попыталась улыбнуться, но безуспешно. — Отлично. Желаю приятного вечера.
Дейн едва заметил, как Алекс вышла из комнаты.
Он уже был поглощен мыслями о предстоящей конной прогулке с итальянской графиней. Алекс быстро направилась к себе в восточное крыло, пытаясь унять эмоции и не чувствовать себя такой жалкой. Однако настроение все никак не хотело улучшаться.
Проходя мимо стеклянных дверей, ведущих в боковую террасу, увитую виноградом, она заметила какое-то движение. Остановившись, Алекс сделала шаг назад и присмотрелась. Это был Грегор Нарна, доктор Робби. Алекс сразу же узнала его. У доктора на глазу была надета повязка. Он стоял как раз у кипариса. Что он здесь делает? Подойдя к двери, чтобы позвать его, Алекс увидела, что доктор кого-то обнимает и страстно целует. Алекс закрыла рукой рот, понимая, что женщина рядом с Грегором не кто иная, как Карла. Отшатнувшись, Алекс повернулась и направилась к себе в комнату. Мысли в ее голове путались.
Как Грегор и Карла оказались вместе? Постойте! Это означает, что... Нет! Алекс не хотела больше распутывать интриги. Получается, что каким-то образом Карла, доктор и Грейс действуют заодно. И почему Алекс до сих пор ни о чем не узнала?
— Держи себя в руках, — приказала она себе, чувствуя, как раздражается все сильнее.
Сначала Алекс хотела все выяснить с Грейс, но потом решила подождать прихода Карлы. Карла не заставила себя ждать и вскоре появилась в детской.
Алекс поздоровалась с ней и пригласила присесть.
— Ты сегодня такая серьезная! — сказала Карла и мгновенно ее веселость перешла в беспокойство. — Что я натворила? Я надеюсь, что не ляпнула чего-то лишнего и не рассердила тебя.
35 
