8 
— Генри уехал, чтобы переговорить с нужными — она пожала плечами, потом бросила салфетку на ночной столик. — Он обсуждает детали твоего освобождения, это не займет много времени.
Александра произнесла все это так жизнерадостно, что он улыбнулся.
— Хорошо. А кто такой Генри?
Она казалась удивленной:
— Ты его не помнишь? Он мой охранник и помощник.
Дейн кивнул, и уголки его губ поползли вниз:
— Так это он выстрелил в меня из травматического пистолета?
Она огорченно посмотрела на него:
— Да... Он только хотел защитить меня.
Дейн поднял бровь:
— То есть после такого объяснения я должен почувствовать себя лучше?
Она с сожалением взглянула на него:
— Нет, но ты должен понимать, почему он так поступил. Ты ведь пробрался ко мне в номер.
— Алекс, кто-нибудь сообщал тебе и твоему преданному помощнику, что война окончена? В цивилизованных странах в мирное время ведут себя иначе. То, что совершили вы, называется нарушением закона.
— Я знаю. Если честно, я жду не дождусь, когда ты уедешь отсюда, — она покачала головой. — Хотя я не понимаю, как нам удастся переправить тебя во дворец, не привлекая внимания.
— Уже поползли слухи? Кто-нибудь знает о моем исчезновении?
— Я не намерена это обсуждать.
Он состроил гримасу:
— Почему?
— Ты пленник, поэтому не должен знать о том, что происходит за пределами этой комнаты.
— Почему? — осведомился он. Она помедлила, потом произнесла:
— Сейчас ты неопасен, ибо многого не знаешь. Как только к тебе попадет хоть малая толика информации, ты можешь натворить такого, о чем я даже думать боюсь.
Он пожал плечами и покачал головой:
— Ну, например?
— Хватит задавать вопросы! — крикнула она и нахмурилась. — Я кажусь себе героиней какого-то детектива.
— А я намерен вывести тебя на чистую воду, — он растянул губы в подобии улыбки. — Ты помнишь, что было между нами в Токио?
Вздрогнув, она решительно покачала головой:
— Не помню.
— А вот я все помню: и твои поцелуи, и твой запах, и твое тело...
— Хватит! — прикрикнула она на него.
— Представляешь, что было бы, если ты тогда забеременела? — он наблюдал за ней. — Что бы ты стала делать?
Александра отвела прядь волос от лица дрожащей рукой:
— Я не забеременела бы, потому что мы предохранялись. К чему все эти разговоры?
— Я хочу, чтобы ты не морочила мне голову. В Токио мы почти влюбились друг в друга. Мы могли бы пожениться, если бы не началась война. В последний месяц перед окончанием войны ты нашла меня недалеко от своей конюшни, а потом произошло то, что ты упорно скрываешь. Через девять месяцев родился ребенок. Из этого нетрудно заключить, что тогда мы с тобой занимались любовью.
Она хмыкнула, но не произнесла ни слова.
— Скажи мне правду, Александра, — он смотрел на нее в упор. — Ты ведь родила моего ребенка пять месяцев назад.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Александра держала на руках ребенка и шептала ему на ушко ласковые слова. Мальчик смотрел на нее большими голубыми глазами и гукал. Она вдохнула его запах и слегка покачала головой. Этот мальчуган был для нее дороже всего на свете. Прежде Александра и представить себе не могла, что когда-нибудь будет испытывать столь сильные чувства. Робби был ее надеждой, мечтой, верой и счастьем.
Она сдержала стон. А ведь и отца Робби она по-прежнему любила.. Глупо утверждать, что Дейн безразличен ей. Подсознательно Александра понимала, что ни с одним мужчиной, кроме Дейна, не будет счастлива.
Несмотря ни на что, ребенок навсегда связал их.
В комнату вошла Грейс. Алекс подняла глаза и улыбнулась. Няня молоденькая, но на нее можно положиться.
— Грейс, мы должны быть готовы уехать в любую минуту, — предупредила Алекс.
— Куда мы поедем? — спросила няня.
— Я еще не решила, но, скорее всего, недалеко. У тебя есть сомнения, ехать ли тебе с нами?
Девушка покачала головой.
— Нет, мисс, у меня ведь даже нет семьи. Начав работать у вас, я поклялась посвятить вам и вашему ребенку всю свою жизнь, — она казалась очень искренней. — Я сдержу обещание.
На глаза Алекс навернулись слезы. Взяв девушку за руку, она улыбнулась:
— Спасибо, Грейс, ты мне очень помогаешь.
Грейс с беспокойством спросила:
— Наследный принц снова поедет с нами?
— Нет. Поедут только ты, я, Генри и ребенок.
8 
