Лёгкий, ненавязчивый романчик 
41 
Про поговорку: «На Благовещение птица гнезда не вьет, девица косы не плетет» смерды явно не слыхали. Не прошло и часа, как они вывели на поле у подошвы деревенского холма своих впряженных в плуги лошадей и, следуя один за другим, в два разворота вскрыли примерно полгектара пашни. Затем работники разошлись, а вот деревенские бабы начали споро стаскивать в центр вспаханного участка солому, сверху уложили копенку сена, накрыли все чистой белой простыней. Подоспевшие мужья поставили колья, быстро и ловко натянули полотняную палатку с провисшей крышей.
– Что бы это значило, Пахом? – с любопытством поинтересовался князь.
Холоп смущенно закашлялся, и Зверев переспросил уже с тревогой:
– Что это значит, Пахом?
– Дык, – зачесал в затылке холоп. – Примета такая. Ну для урожая. Дык чтобы урожай добрый случился. Ну и это… Не то ничто на пашнях родиться не станет.
– Что ты мямлишь?!
– Дык, надо того, – указал дядька на почти готовый шатер.
– Чего того?
– Пашню… того… Осеменить… Не, оплодотворить… Не, оживить… Не, поднять! Во! По обычаю… Хозяин… Урожай коли потребен…
– Пахом, а по-русски ты говорить умеешь?
– Нешто неясно?! – возмутился холоп. – Хозяин с хозяйкой должны на пашне то сделать, отчего жизнь новая появляется!
– Мы? С княгиней? Здесь?
– Дык, Андрей Васильевич… Коли не… оживить… урожая… голод будет, убыток будет. Беда, в общем, случится…
– Я тебе что, клоун?
– Дык, княже, я их навес хоть сделать заставил! По обычаю, оно ведь на-а… Вот…
– Ты слыхала, Поленька? – взял жену за руку Андрей. – И чего теперь с этим делать? Пороть язычников через одного али о деле важном подумать? Не будет урожая – мы виноватыми окажемся.
– Не знаю, батюшка… – Княгиня скромно потупила глаза и вдруг коротко стрельнула в мужа шаловливым взглядом: – Праздник сегодня. Господь простит, коли уж так нужно…
– А можно? – шепотом поинтересовался Зверев.
В прошлом году, пока он носился почти семь месяцев по государевым делам, княгиня благополучно выносила малютку и в ноябре разрешилась крупной крикливой девчонкой. А потом еще четыре месяца не подпускала мужа, суеверно боясь, что пропадет молоко. И сейчас – не подпускала.
– Все в руках Божьих, – так же тихо ответила женщина и перехватила его за обе ладони.
– Тогда пошли, – тут же решился Андрей. – Не дадим народу помереть с голоду. Ох, на какие только жертвы не решишься ради общества!
– Княже, – негромко окликнул его Пахом.
– Что? – вскинул брови Зверев. – Список сюрпризов не исчерпан?
– Чего? – не понял дядька и тут же отмахнулся: – А-а… Вы того, княже, не беспокойтесь.
– Давай, сказывай, не томи, – остановился Андрей.
– Дык, это… Пока вы того… Ну, в общем, все ладно и славно будет.
– А точнее?
– Дык, это… Народ покуда от вас нечисть отгонять станет, видимую и невидимую. От греха. Она ведь завсегда помешать норовит…
– Ну, Пахом… – покачал головой Зверев и увлек супругу в шатер.
Почти сразу же заплакала жалейка, потом затарахтела трещотка. Минутой спустя к шуму присоединились бубен и барабан, какие-то литавры… Хотя скорее это были крышки от кастрюль и котелков. Смерды вошли в раж: выли, орали, гремели, топали, на стенах шатра плясали отблески факелов.
– Господи, – перекрестилась Полина. – Помнится, даже на свадьбе мне не было так страшно.
– Ты все перепутала, драгоценная моя, – засмеялся Андрей. – Они не нас пугают. Нас они как раз пытаются оборонить.
Он обнял жену, крепко поцеловал, потом осторожно опустил на постель из сена в самом центре шатра, скинул налатник, накрыл им плечи свои и жены:
– Как я по тебе соскучился.
– И я по тебе, счастье мое… Они притащили кошку?
– Нет, это кто-то орет таким дурным голосом… – Зверев откинулся на спину. – Вот черт, это дурдом какой-то! Как можно исполнять общественный долг в такой обстановке? Может, сказать, что мы уже все, и пойти в опочивальню?
– А как же урожай? – не поняла его мысли княгиня.
– Разве только ради урожая… – Андрей опять придвинулся к ней, начал целовать глаза, губы…
– Князь, княже, Андрей Васильевич! Струг, струг в заводь заходит.
– Это еще что? – на миг оторвался Зверев.
– Простолюдины балуют, – обхватила его за шею жена. – Рано ты о прошлом годе ускакал… Какой забавный обычай.
– Кабы знать… – Его рука скользнула вниз по юбкам. Раздевать жену в такую холодрыгу Андрей не собирался, но на какие-то жертвы все равно приходилось идти.
41 
