Лёгкий, ненавязчивый романчик 
110 
Однако Нора все же полагала, что церемония назначена где-то в другом месте. Если обряды обеа хотя бы чуть-чуть напоминают христианские мессы, то при этом люди должны петь и громко молиться. В поселении рабов, на окраине которого также жили надсмотрщики, это было слишком опасно. Собравшиеся тут же были бы обнаружены.
Нора провела остаток времени после обеда и вечер в нервном напряжении, и Маану, казалось, чувствовала себя точно так же. Девушка была рассеянной и неловкой, она роняла вещи и так нетерпеливо проводила гребешком по длинным волосам хозяйки, что пару раз той стало больно. Норе пришлось держать себя в руках, чтобы не накричать на служанку, но она ни в коем случае не хотела ссориться с ней. Может быть, ей понадобится помощь девушки, чтобы проникнуть на собрание.
Обе облегченно вздохнули, когда Маану попрощалась вежливым пожеланием «доброй ночи, миссис». Нора подождала и убедилась, что та вышла из дому, затем поспешно связала волосы в пучок на затылке и влезла в любимое домашнее платье. Никакого корсета и кружевной блузки, одежда должна быть максимально удобной, не сковывающей движений, и все должно быть сделано очень быстро. И ей нужен платок, по возможности, темный. Ее платье зеленого цвета, но волосы будут видны при свете луны. Она взяла платок из темно-красного шелка, который обычно набрасывала на плечи, и после короткого размышления все же отказалась от обуви. Легкие туфельки она легко порвет, если ей придется идти через джунгли, а тяжелые сапоги для верховой езды могут создать шум.
Нора проскользнула через кухню, и какое-то время наслаждалась ароматами ночного сада. Пахло тмином, розмарином и базиликом, в теплом влажном воздухе висели их опьяняющие ароматы, разбавленные запахами орхидей и роз, доносившимися из парка. Затем она погрузилась во тьму леса, где царили другие, более тяжелые запахи — земли и трав, а также соленый дух с моря. Она шла пешком через джунгли. Полная луна стояла над морем, которое угадывалось за чащей из мангров и пальм. Ветра не ощущалось, но было неспокойно — вокруг трещали бесчисленные цикады, в кустах что-то шелестело, а ночные птицы издавали жуткие звуки. Нора знала, что так кричат совы, но еще ни разу не видела их.
Ей было не страшно, напротив, она наслаждалась своим приключением. Кроме того, дорога ведь была не дальней. Нора за несколько минут добралась до поселения рабов, которое при лунном свете казалось каким-то призрачным и вымершим. Все тут будто замерло — темно и тихо, и молодая женщина спросила себя с легким страхом, каково это — быть вынужденным жить без света — без свечи, без всякой лампы. Ни один из рабов не мог превратить ночь в день, как это делали белые люди на своих праздниках, да и не только, с помощью свечей и масляных ламп. Но рабы могли зажигать перед своими хижинами огонь или освещать себе дорогу факелами — Нора смутно припоминала, что зачастую они так и делали.
Однако этой ночью луна была единственным источником света, и не было слышно ни звука в хижинах рабов. Нора пару минут подождала в лесу на краю поселения, борясь со страхом, что люди уже ушли. Однако вдруг открылась дверь первой хижины, беззвучно, словно зомби, о которых она читала в какой-то истории о призраках, рабы с плантаций Фортнэма выходили из своих домишек и маленькими группами удалялись прочь. Они шли по той дороге, по которой ходили на работу полевые рабы, значит, место сбора находилось где-то между плантациями сахарного тростника. Нора ждала целую вечность. Адвеа и Маану, а также маленькая Манса, хижину которых Норе было хорошо видно из своего укрытия, ушли с одной из первых групп. В конце концов, молодая женщина последовала за Тоби и стариком Харди, причем очень удивилась, что эти двое присоединились к языческому представлению. До сих пор она считала обоих рабов с плантации, а также конюха Питера благочестивыми христианами.
Нора боялась, что вскоре потеряет рабов из поля зрения, если будет выдерживать слишком длинную дистанцию, но затем обнаружила, что следовать за ними — довольно просто. Они не потерялись на бесконечных дорогах между широкими и совершенно одинаковыми полями сахарного тростника. Рабы шли по дороге, по которой ежедневно ездили повозки, — наверх к ветряной мельнице, а затем к сараям, где находились кухни для вываривания сахара и помещения, где производилась перегонка спирта. Здесь же размещались стойла ослов и мулов и большой сарай, в котором хранилось сено. Он был в этот момент почти пустым, и Нора вспомнила, что Элиас не далее как накануне грубо приказал старшему конюху снова заполнить сарай сеном.
110 
