очень нудно 
47 
— Приятного аппетита, — бросила она через плечо, глубоко сожалея владеет искусством срыгивать по желанию.
Следующим утром, после глубокого без сновидений сна и завтрака в своей комнате, Ноэль направилась в библиотеку. Она выбрала три тома с полки и унесла их в солнечный сад. С одной стороны сада был дом, с двух других — стены из золотисто-коричневого кирпича. Его открытый конец представлял захватывающую перспективу холмов и долин, все еще окутанных утренним туманом. Заросли ольхи и бука возвышались над землей, вновь позеленевшей от молодой весенней травы. Ноэль вдохнула благоухающий Сассекский воздух и удобно расположилась на одной из двух каменных скамей подле маленького фонтана, увенчанного купидоном. Холод камня вскоре просочился сквозь ее юбки, но она не заметила, погрузившись в таинство книги.
Когда настало время завтрака, Ноэль приготовилась к следующей битве умов со своей хозяйкой. Войдя в столовую, она заметила некоторые изменения.
Снова были сервированы два места, но второе не справа от хозяйки, как прежде, а напротив в дальнем конце стола. В центре стола господствовала многоярусная серебряная ваза[13]. Наверное, шести ладоней в высоту. Ее тонкие ветви поддерживали на различных уровнях серебряные корзины и подобные раковинам блюда. Выше ветвей была двухъярусная пагода, с пятью серебряными колоколами филигранной работы, каждый более двух дюймов в диаметре основания. Предназначенная для размещения деликатесов и приправ, огромная конструкция была совершенно пуста.
Ноэль, сев на свое новое место в конце стола, почувствовала уважения к Констанс. Блестящее сооружение полностью скрывало их друг от друга.
Глава 8
Два дня спустя, Констанс срезала миниатюрный бутон персиковой розы c одного из кустов, которые она с большой заботой выращивала в своей маленькой теплице. Держа в солнечных лучах, она смотрела на него, размышляя над проблемой, занимавшей ее прежде всего. Я могу взять черенок и помочь ему развиться во что-то прекрасное. Толика знаний, немного заботы, и чуть-чуть удачи. Это — все, в чем нуждается роза. Но не Ноэль. Попав сюда, она всячески выказывает нежелание принимать малейшую любезность. Она ощетинивается, стоит к ней приблизиться, и бросает вызов любым доступным ей способом. Почему? В течение трех дней Констанс задавала себе этот вопрос, но так и не приблизилась к ответу.
Осторожно положив нежный бутон поверх остальных в своей плетеной корзине, она мрачно улыбнулась, думая об их ежедневных поединках, повторяющихся дважды в день во время каждого приема пищи. Как раз сегодня Ноэль удалось съесть целого омара, не касаясь ни вилки, ни ложки. Она так бесит меня, что я готова ее задушить, но в то же время не помню, чтобы встречала другого человека, которым восхищалась бы так же, как этой девушкой. У нее такая неистовая решимость, такая гордость. Если бы найти способ, чтобы преодолеть ее враждебность.
Вздохнув, она подняла полную роз корзинку и направилась домой. Кажется единственное, что она сделала правильно, это дала Ноэль безобразное старое синее платье, чтобы переодеться. Если бы можно было заказать какие-нибудь прелестные вещицы для Ноэль и несколько шляпок, чтобы прикрыть ее нелепые волосы, но как и прежде Констанс отбросила эту мысль. Ноэль не кукла чтобы ее наряжать.
Боюсь, Саймону суждено горькое разочарование. Он никогда не сможет убедить ее остаться здесь со мной.
Проходя мимо библиотеки, она заметила приоткрытую дверь. Заинтересовавшись, она тихо заглянула туда.
Ноэль, выглядя очень маленькой в высокой обшитой панелями комнате, водила рукой по одной из полок. Наконец она извлекла темно-зеленый том в кожаном переплете и отнесла на библиотечный стол. За последние несколько дней Ноэль провела здесь больше времени, чем во всех остальных частях дома, подумала Констанс. И каждый раз, когда я заглядываю, держит в руках новую книгу.
Изобразив сияющую улыбку, Констанс вошла в комнату.
— Здравствуй, Ноэль, посмотри, разве они не прекрасны?
Она протянула Ноэль персиковые розы.
— Да, — холодно согласилась девушка, даже не потрудившись повернуть голову, чтобы посмотреть.
Внезапно Констанс почувствовала, что возмущение переполняет ее. Ей надоело быть отвергнутой, надоела постоянная грубость Ноэль.
— Я спросила, разве они не прекрасны? — Хотя ее голос был тих, тон замораживал и повелевал.
47 
