очень нудно 
36 
– Но ты отказываешься, – прозвучал холодный голос Анджелы. – Именно это ты сейчас делаешь.
– Эта работа не для меня. Были и другие причины, как я ни старалась изменить свою точку зрения. Мое честолюбие связано с камерой, с эфиром. И я счастлива в Чикаго. Здесь моя работа, мой дом, мои друзья.
Анджела быстро и часто постучала пальцем по сигарете – звук напоминал приглушенную автоматную очередь.
– А Маршалл? Он тоже повлиял на твое решение?
Дина вспомнила о горшке красных гибискусов на своем столе.
– Возможно. Он и правда много значит для меня. Хотелось бы дать шанс нашим отношениям.
– Должна сказать, что ты делаешь ошибку. Ты позволяешь разным мелочам и своим личным чувствам влиять на профессиональное решение.
– Я так не думаю. – Дина вернулась к креслу и опять села, наклонившись вперед. Сложно отказываться от работы и в то же время не выглядеть неблагодарной. Особенно если предложение было сделано как дружеский подарок. – Я все долго обдумываю, может, даже слишком. Было нелегко отказаться, да и сейчас у меня тяжело на сердце. Я всегда буду тебе благодарна и невероятно польщена твоим доверием.
– Так что же, ты вернешься обратно, сядешь и будешь читать текст? – Теперь поднялась Анджела. Кипевшая в ней ярость была такой горячей, что, казалось, обжигала кожу изнутри. Она предложила девчонке царский пир, а та предпочла склевывать крошки. Где благодарность? Где, мать твою, преданность? – Твой выбор, – холодно сказала она и села за письменный стол. – Может, подождем с окончательным решением еще несколько дней? Выходные, пока я буду в отъезде. Вдруг ты передумаешь. – Она покачала головой, не давая Дине ответить. – Мы поговорим в понедельник, – подвела итог Анджела. – Между съемками. Пометь себе: встретимся в… – ее ум бешено работал, пока она листала страницы еженедельника, – одиннадцать пятнадцать. – Когда она подняла голову, на ее лице светилась теплая дружеская улыбка. – Если ты не изменишь своего мнения, то я не стану больше спорить. Как, справедливо?
– Отлично. – Это звучало уже более любезно, и, уж конечно, согласиться было совсем просто. – Тогда увидимся в понедельник. Удачной поездки!
– Спасибо. – Анджела намеренно подождала, пока Дина дошла до двери. – Ой, Ди! – улыбаясь, она протянула ей желтый конверт. – А моя речь?
– Точно. – Дина вернулась к столу и взяла пакет.
– Постарайся управиться до девяти часов. Мне надо выспаться, чтобы завтра быть красивой.
Когда дверь за Диной закрылась, Анджела положила руки на стол и сжала их так, что костяшки пальцев побелели. Прерывисто дыша, она долго смотрела на закрытую дверь. Никаких сцен, сказала она себе. Нет, не теперь. С Диной ей надо вести себя спокойно и хладнокровно.
Она предложила Дине положение, власть, свое доверие, дружбу. А та предпочла читать новости по полудням, потому что у нее был контракт, квартирка по найму и мужчина.
«Неужели она действительно такая зануда, – подумала Анджела. – Такая простушка? Такая дура?»
Она расслабила руки, заставила себя откинуться на спинку кресла и дышать ровнее. Каким бы ни был ответ, Дина узнает, что никто не смеет отказывать Анджеле.
Уже спокойнее Анджела открыла ящик и достала папку Маршалла. Выражение ее лица не было ни суровым, ни злым. Надутые губы дрожали, как у обиженного ребенка. Нет, Дина не поедет с ней в Нью-Йорк, думала она. И очень, очень сильно пожалеет об этом.
* * *
Едва Дина шагнула в приемную, как ее виноватое настроение смыла волна радостного удивления.
– Кейт! Кейт Лавел!
Длинноногая женщина с глазами олененка повернулась, зачесывая набок пышную гриву пламенеющих волос. Ее лицо – цвет слонового бивня, тонкие черты, продолговатые глаза и крупный рот – было столь же сногсшибательным, сколь и знаменитым. Быстрая, автоматическая улыбка. Она во всем была актрисой.
– Привет.
– Черт, твои поклонники сделали свое дело! – Дина рассмеялась. – Кейт, это же я, Ди. Дина Рейнольдс.
– Дина! – Нервное напряжение растаяло, осталась только улыбка. – О боже, Дина! – раздался заразительный хохот, от которого мужчины становились податливыми, как глина. – Поверить не могу!
– Представляешь, что я чувствую! Прошло четырнадцать, нет, пятнадцать лет.
Кейт на одно прекрасное мгновение словно перенеслась в прошлое. Она разом вспомнила их долгие беседы – невинность девичьих секретов.
На глазах у зачарованной Кесси женщины бросились друг к другу и поцеловались. Они крепко обнялись и замерли.
36 
