очень нудно 
70 
В аэропорту Лос-Анджелеса приземлился самолет, на котором прилетели родители, их друзья и члены МПП. На этот раз приехал даже Роберт, отец Энди. Для проживания, вернее, для временного штаба был выбран отель «Сансет-маркиз» в Западном Голливуде, расположенный недалеко от здания суда. На слушание все прибыли без опозданий.
Появился судья, все встали. Затем охрана ввела арестованного. Следом за ним в зал вошли его родители. Иззи не могла оторвать от парня глаз. Ему уже исполнилось восемнадцать, хотя на вид было сложно дать больше четырнадцати. Парнишка смотрел в пол и имел совершенно несчастный вид. Он больше походил на потерявшегося ребенка, чем на убийцу. Его мать тихонько всхлипывала, уткнувшись мужу в плечо. Рассматривая их лица, Изабелла снова подумала, как много жизней изменил один короткий миг, одно глупое бесшабашное нарушение правил. На всех присутствующих было тяжело смотреть.
Обвинитель кратко изложил суду обстоятельства дела, сообщил об основных фигурантах, результатах медицинского освидетельствования, выдвинул обвинение и огласил требования. Затем выступил адвокат, который попросил о смягчении приговора, уповая на милость суда, указывая на юный возраст и отсутствие криминального прошлого обвиняемого, а также на его чистосердечное признание. Адвокат был настолько смел, что попросил прокурора дать своему подзащитному всего год в исправительном учреждении, на что тот покачал головой. Погибла юная девушка, веско указал он и попросил обвинителя и адвоката подойти к нему. После того как они немного пошептались, судья кивнул. Затем он предложил кому-нибудь из родственников погибшей сделать заявление.
Вышел отец Гэбби. Темно-синий костюм и мрачное выражение лица опять напомнили о похоронах, которые он недавно пережил. Джуди и Мишель плакали. Билли казался рассеянным и был очень бледен. Шон с Иззи опасались, как бы он не потерял сознание.
Адам Томас произнес пламенную речь, в которой говорил о том, какой красивой, умной и всеми любимой была его Габриэла. Он говорил о будущем, которое у нее отняли, о надеждах, которые были погребены вместе с дочерью в земле. Он говорил о Джеймсе Эдмондсоне, казавшемся милым мальчиком со светлой головой, который на самом деле был способен на убийство. Адвокат возразил, что, по свидетельским показаниям, обвиняемый впервые перебрал со спиртным. Такое случалось с каждым первокурсником и вовсе не превращало его в чудовище.
– Но не все затем садятся за руль и убивают чужих детей! – выкрикнул Адам.
К тому моменту как он закончил, плакала добрая половина зала. Билли, сидя в первом ряду, открыто тер ладонями заплаканные глаза. Похоже, его лицо было знакомо прокурору, поскольку тот поглядывал с явным сочувствием и узнаванием.
Затем попросила слова одна из представительниц МПП, но прокурор ответил отказом. Он не хотел, чтобы зал суда превращался в площадку для политических лозунгов, которые так обожает пресса. Он и в отсутствие транспарантов и лозунгов чувствовал ответственность, лежавшую на нем. Прокурор позволил обвиняемому взять слово. Джимми Эдмондсон дрожащим голосом произнес, что целиком признает свою вину, и попросил прощения у семьи погибшей. Он плакал, как и пострадавшая сторона. У мальчишки был такой хрупкий, жалкий вид, что становилось ясно – в тюрьме он протянет недолго. Его мать смотрела на него почти так же, как смотрела Джуди на лежавшую в гробу дочь, – словно на покойника.
Затем слово взял сам судья. Он заявил, что, несмотря на признание и раскаяние, обвиняемый совершил тяжкое преступление. На его совести смерть человека, и этот факт не может отменить никакое признание. Вердикт был окончательным и обжалованию не подлежал: Джеймсу Эдмондсону предстояло провести пять лет в колонии строгого режима, к чему добавлялись еще два года условно, под строгим наблюдением, без капли алкоголя. И лишь по прошествии этих семи лет парню могли вернуть права на вождение автомобиля. Мальчишка беззвучно плакал и согласно кивал. Его голова дергалась, словно у тряпичной куклы. Адвокат торопливо объяснял его матери, что за примерное поведение Джеймса выпустят уже через три года. Женщина рыдала, обхватив голову руками. Она знала, куда отправляется ее худенький, неприспособленный к жизни ребенок, – туда, где сидят настоящие насильники и садисты. Да, его обвиняли в убийстве, но его преступление было совершено ненамеренно, Гэбби Томас была случайной жертвой.
70 
