126 
Ладно. Ладно. Продолжим.
Какое замечательное начало вечера. И если мы оденемся и покинем гостиницу прямо сейчас…
– Хочешь поесть?
Направляюсь в гостиную, вытираясь на ходу. Люк опять нацепил халат и развалился на диване.
– Ты только посмотри, – он показывает на блюдо на столе, – модные пирожные.
Модные пирожные?
На тарелке множество маленьких пирожных в форме туфелек и сумочек. Люк выглядит довольным. Он протягивает мне глазированный высокий сапожок.
Это восхитительно. Но я чуть не плачу: вечер такой чудесный, а мне нужно вытащить его отсюда…
Вот только съем еще одно пирожное.
– Еще шампанского? – Люк заново наполняет мой бокал.
И выпью еще один бокал шампанского. Быстренько.
– Ну, разве не чудесно? – Люк притягивает меня к себе, и я устраиваюсь у него на коленях, чувствуя себя хорошо и спокойно, слыша биение его сердца.
– Совершенно согласна. – Глоток шампанского. Большой.
– То, что я потерял всю свою технику, раскрепостило меня. Я уже двое суток без писем, без Интернета и даже без хорошего телефона. И знаешь что? Я выжил.
– Да. Думаю, тебе хоть один день в неделю нужно обходиться без смартфона. Это хорошо скажется на твоем здоровье.
– Может, я и пойду на это. – Люк проводит ладонью по внутренней стороне моего бедра. – Может, мы будем приезжать сюда каждую неделю. Для моего здоровья это тоже очень хорошо.
– Да, определенно! – хихикаю я. – Давай выпьем! – Поднимаю бокал, слышу звонок «блекберри» и замираю.
– Наплюй, – говорит Люк.
– Но это мама. Может, что с Минни. Лучше отвечу… Алло?
– Бекки! – Голос у мамы пронзительный и тревожный. – Дженис только что видела сводку о дорожной обстановке. Ужасная пробка на АЗ. Как дела? Вы уже выехали?
Меня трясет от паники.
О боже. О чем я только думаю, попивая шампанское и поедая пирожные? Кошусь на Люка. Он лежит на диване, глаза закрыты.
Выглядит он так, будто собирается провести здесь всю ночь.
– Э… еще нет…
– Я бы на твоем месте поторопилась.
– Все, мы едем. До скорого.
– В чем дело? – Люк приоткрывает один глаз. На убедительную историю у меня десять секунд.
Так. Придумала.
– Люк, мы должны немедленно ехать, – требовательно говорю я. – Минни в истерике, потому что никто из нас не поцеловал ее на ночь. Нам надо поехать в Оксшотт, поцеловать ее, удостовериться, что она успокоилась, и вернуться сюда. Быстро! Одевайся! – А сама уже натягиваю белье.
– Вернуться? – Люк садится и таращится на меня. – Бекки… ты сбрендила? Мы никуда не поедем.
– Минни в ужасном состоянии! Мама говорит, она может заболеть. Мы не имеем право допустить это!
– С ней все будет хорошо. Она заснет. – Он спокойно тянется за шампанским, и я чувствую укол негодования. Минни, конечно, в порядке, но что, если бы ей действительно было плохо?
– Как ты можешь так говорить? Она наш ребенок!
– И у нас выходная ночь! Это не преступление, Бекки. Держу пари, что она уснет до того, как мы окажемся в Оксшотте.
– Но я не смогу расслабиться! Не смогу радоваться жизни! Как можно сидеть здесь и пить шампанское, когда у Минни… судороги?
– Судороги?
– Мама была очень встревожена. – Умоляюще смотрю на Люка. – Я поеду, даже если ты останешься здесь!
Какое-то мгновение я страшно боюсь, что он скажет: «Прекрасно, поезжай, скоро увидимся». Но он ставит бокал и тяжело вздыхает:
– Хорошо. Так и быть. Поедем и поцелуем ее на ночь.
– Прекрасно! – Не могу скрыть облегчения. – Еще рано, и у нас будет замечательный вечер. Давай заберем пирожные и шампанское. Вдруг проголодаемся по дороге.
Ни за что не оставлю эти вкуснейшие пирожные. Одевшись, мчусь в ванную, сметаю все туалетные принадлежности в сумочку. Вот так.
Когда мы уже в дверях, приходит эсэмэска от Сьюзи:
Вы на пути в Оксшотт? У нас все готово!!!
В лифте я нервно улыбаюсь Люку. Цель совсем рядом. Его ждет сюрприз!
Волнение вспыхивает во мне как фейерверк, и я порывисто обнимаю его:
– Все хорошо?
– Да. – Он приподнимает бровь. – Пусть ангелы, которые покровительствуют всем родителям, помогут и нам.
– Уверена, так оно и будет.
Надеюсь, что мой голос звучит совершенно естественно, но я едва сдерживаюсь. Вот оно! Мы приедем домой меньше чем через час, и Люк обалдеет до такой степени, что не сможет выговорить ни слова…
Вот и фойе. Ноги сами несут меня, я дрожу от нетерпения.
126 
