Последние отзывы

  45  

Его звали Винсенте Маркато, он был богатым человеком, хорошо известным в Аяччо. Ему исполнилось тридцать два года, он недавно овдовел, а до этого его жена долго и тяжело болела. Когда она умерла, Винсенте испытал тайное облегчение и вскоре принялся думать о новом браке. Эти мысли будили в нем вожделение, однако он сразу решил подойти к делу ответственно и разумно.

Винсенте решил, что вторая жена должна быть лет на десять — пятнадцать моложе его самого, здорова, красива, честна. Помимо этого ему хотелось, чтобы она обладала зачатками изысканности, некими ужимками, предназначенными для обольщения, невинным кокетством, какое он не раз подмечал во француженках. Своеволие, пусть и мнимое, украшало их, а капризность вызывала умиление.

Таких девушек в округе не было, как не было и тех, с кем Винсенте мог бы утолить телесный голод. Когда его жена умерла, женская часть прислуги ушла: чопорные корсиканцы не считали возможным отпускать своих жен и дочерей в услужение к одинокому мужчине.

— Почему ты просишь милостыню, а не ищешь работу? — спросил он Кармину, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.

— Я искала, но меня нигде не берут.

Она смотрела с надеждой, и Винсенте решился:

— Я вдовец, живу один. Мне нужна служанка. Возможно, такая, как ты. Иди за мной. Если ты мне подойдешь, я тебя оставлю и буду хорошо платить.

К его удивлению, девушка не заставила себя упрашивать и сразу согласилась. Вероятно, ей и впрямь некуда было деваться. Они молча шли по жаркой и пыльной улице, и Винсенте продолжал размышлять. Он давно знал, что у здешних людей не по два, а по четыре глаза. Стоит ему вступить в незаконную связь с кем-то из местных, как об этом тут же станет известно всему Аяччо! Другое дело, если он приютит девушку-сироту, которая станет молчать о том, что происходит между ней и хозяином.

Когда Винсенте привел Кармину в свой дом, она была поражена. Как и в деревенских жилищах, здесь были лари с выпуклой резьбой, длинные скамьи и массивные шкафы с изображением крестов и дароносиц. Однако стены в спальне, куда хозяин не замедлил ее провести, были обтянуты узорной тканью с изображением диковинных цветов и птиц, а в комнате, которую он назвал гостиной, стояло необычное ложе с гнутыми ножками.

— Застели постель, — приказал хозяин, а сам опустился в кресло.

Он закинул ногу на ногу, и его прищуренные глаза прошлись по ее телу сверху вниз.

Кармина расправила простыни так, что они стали походить на водную гладь в полный штиль, взбила подушки и выпрямилась.

— Давай начистоту, — сказал Винсенте, вставая с места и беря ее за руку. — Ты невинна?

Кармина зарделась, прикусила губу, опустила ресницы и покачала головой.

— Я так и думал, — с удовлетворением произнес хозяин и придвинулся к ней вплотную. Он тяжело дышал, от его тела исходил жар вожделения, и она с трудом заставила себя удержаться на месте. — Покажи, на что ты способна в постели. Остальное меня мало интересует.

Она вздрогнула от неожиданности и стыда, и ее глаза наполнились слезами, но потом она покорно расстегнула платье, и Винсенте поспешно повалил ее на кровать.

Пока он делал свое дело, Кармина размышляла. Этот мужчина не стар, и его даже можно было бы назвать красивым, если б не хищное лицо, колючий взгляд и кровавые прожилки в глазах. А главное — он богат. Он был хладнокровен и умен, но при этом одержим похотью, а значит, по-своему уязвим.

Что ей стоит обмануть его так, как судьба обманывала ее?! Она должна позаботиться о себе и о ребенке, раз уж от него невозможно избавиться. Если мужчины видят в ней девку для удовольствий, она тоже вправе кое-чем поживиться.

Винсенте трудился старательно и долго, и в конце концов Кармина застонала, но не от наслаждения, а оттого, что он больно мял ее груди, набухшие и чувствительные из-за беременности.

— Ты сладкая, — прошептал он, — и я вижу, тебе нравится.

Вспомнив обещание показать, чего она стоит, Кармина задвигала бедрами и впилась ногтями в спину мужчины, который даже не удосужился узнать ее имя и назвать свое, прежде чем уложить ее в кровать.

Вскоре Винсенте прерывисто вздохнул и отпустил Кармину. Он был прав: эта девушка появилась в его доме как нельзя вовремя. Ему давно хотелось настоящей свободы, хотелось ощутить на губах пряные ароматы женской кожи, познать истинное неистовство плотской любви.

— Великолепно, — промолвил он, — ты остаешься. Будешь убирать в доме, ходить за покупками, а по ночам — ублажать меня в постели.

  45