очень нудно 
39 
За их столом повисло долгое молчание, затем Анна сказала:
— Я понимаю это так, что женщины, которых ты встречал вне монастыря, в мире, в котором ты жил, не вели себя прилично?
Да, это было сильно сказано, и герцогу вновь — в который уже раз — пришлось увертываться, отвечать уклончиво и размыто.
— Трудно сказать с уверенностью, хотя следует полагать, что в семье этих девушек воспитывают честными и порядочными, но, выйдя замуж, многие из них поддаются различным соблазнам и теряют скромность.
— Ты хочешь сказать, что они могут повстречать мужчину, о котором их родители ничего не знают и который будет целовать их дочь?
Герцог почувствовал, насколько точно идет их разговор в русле той беседы, которую они с Анной вели несколько раньше, и ответил:
— Хочу заметить, что такого мужчину девушка, даже из аристократической семьи, легко может повстречать прямо у себя в доме. Это может оказаться, например, тренер по верховой езде или еще какой-нибудь наемный работник. Но ведь они тоже мужчины, и им тоже очень нравятся молодые хорошенькие девушки.
Голос герцога вновь стал резче, поскольку он опять вспомнил про Клеодель и Джимми.
— Ты говорил, что не хочешь рассказывать мне о своем прошлом, — негромко заметила Анна, — но я чувствую, что тебя что-то мучает, беспокоит. Ты должен забыть об этом, и тогда снова станешь счастлив.
Герцог не мог найти слов, чтобы ответить ей.
Он мог лишь поражаться невероятной проницательности Анны — она настолько точно описала его состояние, что ему нечем было опровергнуть ее слова.
И тогда герцог предпочел вновь сменить тему разговора — он начал рассказывать Анне о Пале-Ройял: дворце, в котором расположен знаменитый ресторан «Гран Вефур», напомнил о том, что раньше дворец принадлежал герцогу Орлеанскому, который сказочно разбогател за один вечер, когда согласился превратить свой дворец в увеселительный центр с казино и ресторанами.
Анна слушала его с широко раскрытыми глазами.
— А мужчины приходили туда вместе со своими женами?
— Разумеется, нет! — воскликнул в ответ герцог. — Леди никогда не бывают в таких местах. Когда мы с тобой, Анна, вернемся из Парижа в Англию, там ты тоже не сможешь обедать в ресторане.
— Почему?
— Потому что есть вещи, делать которые женщина в твоем положении не должна.
— Но ты-то сможешь обедать в ресторанах?
— Да, — кивнул головой герцог.
— С женщинами, которые могут стать твоими любовницами.
— Если говорить о мужчинах в целом, но не обо мне в частности, ответ будет утвердительным.
— Похоже, в жизни женщин, о которых мне не разрешено знать и говорить, будет гораздо больше развлечений, чем в моей.
— Об этом мы уже говорили, — ответил герцог. — Между прочим, все зависит от того, что считать развлечением. Став герцогиней, ты, Анна, заняла очень высокое положение в свете. Ты будешь встречаться с самыми интересными и влиятельными в стране людьми. Они будут гостить у нас в доме, у них ты будешь обедать в Лондоне.
Он заметил, как внимательно слушает его Анна, и продолжил:
— Все будут смотреть на тебя, восхищаться тобой, особенно в моем поместье Равенсток, где у меня трудятся две тысячи наемных работников и работниц. Они ожидают, что ты станешь интересоваться их жизнью, присматривать за ними.
— Каким образом?
— Моя мать посещала их дома, просила сообщать ей, если кто-то заболеет, и присылала доктора. На Рождество она устраивала для них праздники… Поверь, все они очень любили ее.
— Думаешь, меня они тоже полюбят?
— Не сомневаюсь в этом.
— А тебя они любят?
— Надеюсь, да. Полагаю, они уважают меня потому, что знают — я всегда готов прийти им на помощь в трудную минуту.
Герцог улыбнулся и продолжил:
— А женщины, о которых я не хочу говорить с тобой, лишены и всего этого, в том числе и детей, которые будут носить мое имя.
Сейчас в голосе герцога чувствовалась нотка удовлетворения.
Рассказывая Анне об их будущих детях, он впервые сам почувствовал, какое это счастье — иметь сына. Сына, дочь… Ему вдруг безумно захотелось учить их ездить верхом, разбираться в лошадях, привыкать вести хозяйство в имении.
— Если у нас будет ребенок, — неожиданно спросила Анна, — мы никогда не разлучимся с ним?
— Никогда! — заверил ее герцог.
Он догадывался, что сейчас она вспоминает о том, как разлучили с родителями ее саму. Как это произошло и почему Анна оказалась в монастыре, по-прежнему оставалось тайной.
39 
