7 
— Я хочу ее! Господи, как же я хочу ее! — бормотал он себе под нос, пока карета везла его к особняку Мальборо.
Выйдя из кареты, он сказал кучеру:
— Я оставил в карете цветы и письмо, не трогай их. И вернись за мной в три часа, понятно?
— Будет сделано, ваша светлость.
В особняке герцог встретил принца Уэльского, нескольких своих друзей и цветник из хорошеньких женщин, за многими из которых в прошлом ухаживал — впрочем, быстро теряя к ним интерес.
Как всегда, прием в особняке Мальборо был великолепен, гости блистали не только своими бриллиантами, но и остроумием.
За столом герцог оказался рядом с одной из своих бывших любовниц, и она тут же задала ему вопрос:
— Это правда, Ворон, что ты решил перемениться и из черного стал беленьким, как ангел?
— Ты очень удивишься, если я отвечу «да»? — ответил герцог.
— Я слышала, что леопарды никогда не меняют свою окраску.
— Я Ворон, а не леопард, — улыбнулся герцог. — Ты что-то напутала.
— Фи, Ворон! Представляешь, каким ты станешь скучным для всех нас, если вместо прежних безумств начнешь распевать псалмы, подбирать бездомных собак и заботиться о беспризорных детях?
Герцог улыбнулся, а затем ответил:
— Между прочим, раньше меня упрекали именно за то, что я о них не забочусь.
— Ничего удивительного, — заметила Кити. — И это было вполне в твоем духе.
— Ну, зачем же ты так? — возразил герцог. — Насколько мне известно, на моей совести нет брошенных детей.
— Печально все это, — вздохнула Кити. — Послушай, Ворон, поделись секретом. Скажи, что такого ты нашел в своей невесте, чего не увидел ни в одной из женщин, которых любил раньше?
— Клеодель — лучшая девушка из всех, кого я встречал. Ты удовлетворена?
— Трудно быть удовлетворенной, зная о том, что другая женщина сумела добиться того, что не удалось тебе, — недовольно буркнула Кити.
В том же духе они переговаривались до окончания обеда. За ним должны были последовать карточные игры, но на приеме присутствовала принцесса, а она их терпеть не могла. Поэтому вскоре после полуночи гости начали понемногу разъезжаться.
— Ты рассчитываешь выиграть в этом году Золотой кубок Аскота, Ворон? — спросил принц, когда они прощались.
— Очень надеюсь на это, сэр.
— Проклятье! В таком случае, похоже, у моих лошадей действительно нет шансов, — огорчился принц.
— Вы сами знаете, как это непредсказуемо. Возможно, вам повезет, сэр.
— Ну, твоя-то удача тебя еще никогда не подводила, так что не пытайся меня утешить.
Затем принц Уэльский, который всегда хорошо относился к герцогу, подхватил его под руку и вместе с ним пошел к двери, болтая без умолку.
— Когда ты женишься, Ворон, я не хочу потерять тебя, поэтому давай-ка приезжай вместе со своей женой ко мне в Сэндингхем — устроим охоту на зайцев.
— Сочту за честь, сэр.
— И прихвати самый большой мешок для дичи, с твоей-то удачей! — добавил принц.
— Не волнуйтесь, сэр, я постараюсь не разорить вас, — застенчиво опустил глаза герцог.
И они оба рассмеялись.
Выйдя из особняка Мальборо, герцог приказал кучеру отвезти его на Грин-стрит.
Когда карета остановилась, Ворон выбрался наружу, держа в руках письмо к Клеодель и букет ландышей.
— Езжай домой, — сказал он кучеру. — Отсюда я пройдусь пешком.
Услышав такую странную просьбу, кучер удивился, но тут же сообразил, в чем дело. Он с трудом сумел сохранить лицо непроницаемым и позволил себе усмехнуться только после того, как отъехал, оставив герцога за спиной.
Герцог подождал, пока карета не скрылась из вида, а затем направился мимо конюшен к задворкам дома Седжвиков.
Он знал, что позади домов на Грин-стрит тянется большой сад. Герцог не раз прогуливался там со своими партнершами во время балов — здесь они целовались либо сидя в беседке, либо укрывшись под каким-нибудь тенистым деревом.
В сад выходила дверь конюшен, но сейчас она была заперта, а ключ от нее хранился у хозяина каждого из домов.
Впрочем, это не было проблемой для герцога, который был в отличной спортивной форме — занимался верховой ездой, фехтованием и боксом.
Парадный фрак несколько стеснял его движения, но герцог довольно ловко забрался на тянувшуюся вдоль конюшен стену и спрыгнул по ее другую сторону.
С удовлетворением отметив, что не только не испачкал, но даже не помял свои брюки, он двинулся вдоль кустов, отделявших сад от зеленой лужайки, перед которой стоял дом Седжвиков.
7 
