очень нудно 
80 
Кларинда отчаянно храбрилась, пока женщины не взяли ее за ледяные руки и не подвели к огромному деревянному сооружению, занимавшему большую часть комнаты. Плюшевая тахта, накрытая шелковыми простынями, заваленная кучей подушек и валиков разных размеров, форм и цветов, была вдвое больше ее обычной кушетки. Тахта казалась такой роскошной и манящей, что было понятно: использовать ее можно только с одной целью.
И эта цель — вовсе не сон.
Кларинда медлила, ее колени подкашивались. Теперь, когда все знали о том, что произойдет на этой тахте, ей было уже нелегко напоминать себе, что все происходящее — всего лишь первая часть отчаянного плана Эша по ее спасению.
В то мгновение, когда Соломон выводил ее из зала, Эш показался ей незнакомцем, холодным и безжалостным. Хорошо ли она знала человека, в которого он превратился? Что, если за годы разлуки Эш изменился больше, чем она предполагала? Они с братом долгое время были в ссоре. Как сильна его ненависть к Максимилиану? Или к… ней?
Если у Эша есть хотя бы малейшее намерение воспользоваться ситуацией, в которой они оба оказались, никто не сможет его остановить. Здесь, в этих краях, где женщина существует только для того, чтобы удовлетворять страсть и желания мужчины, она находится в полном его распоряжении, как еще несколько минут назад находилась в распоряжении Фарука.
Кларинда помрачнела, от страха и сомнений ее охватила дрожь.
Пожилые женщины стали подталкивать ее ноги, чтобы она повернулась и села на край тахты. Когда одна из них налила из глиняной фляги какой-то жидкости в золотой кубок и поднесла его к губам Кларинды, та не стала протестовать. Возможно, немного вина поможет ей справиться с нервозностью и не давать волю своей фантазии.
Но как только жидкость из кубка стекла ей на язык, Кларинда поняла, что совершила ужасную ошибку. Густой отвар был одновременно тошнотворно сладким и очень горьким. Кларинда попыталась оттолкнуть кубок, но одна из женщин схватила ее за запястья своими жилистыми руками, проявив при этом недюжинную силу, а другая стала вливать ей содержимое кубка в рот, вынуждая пить или подавиться.
К тому времени, когда Кларинде удалось наконец отбросить кубок, отчего тот выпал из руки женщины и покатился по полу, он был уже почти пуст.
Кларинда сердито посмотрела на них.
— Что вы пытаетесь сделать? — спросила она — Убить меня? Что, черт возьми, было в кубке? — Едва сдерживая желание выплюнуть остатки жидкости, что было бы совсем не по-женски, она утерла рот тыльной стороной ладони. Горло Кларинды горело, ее глаза слезились.
Кларинда усиленно заморгала, силясь избавиться от слез в глазах, но фигуры женщин по-прежнему расплывались перед ее взором. «Странно», — пронеслось у нее голове. Она была готова поклясться, что всего минуту назад женщин было две. Или три?
Она из них ласково погладила ее по голове.
— Не пытайся бороться с действием эликсира, дитя мое, — проговорила она. — Он приготовлен по древнему рецепту, который мы получили от наших матерей, а те — от своих и так далее. Он поможет тебе не почувствовать любую боль. — Голос женщины звучал так гулко, словно раздавался со дна глубокого колодца, и Кларинде пришлось напрячь всю силу воли, чтобы понять, о чем она говорит.
По лицу второй женщины пробежала лукавая улыбка.
— А еще он заставит тебя изнывать по его прикосновениям, — сказала она. — Ты превратишься в настоящую дикарку и станешь умолять его делать с тобой все, что ему заблагорассудится. И еще тебе ужасно захочется делать то, что нравится ему.
— Нет, — прошептала Кларинда, чувствуя, что ее начинает охватывать возбуждение. Разве они не знают, что ни один эликсир в мире не способен смягчить ту боль, которую может причинить ей Эш? И уж совершенно ей ни к чему снадобье, которое заставит ее изнывать по его прикосновениям.
— Это очень редкий и дорогой эликсир, — зашептала первая женщина. — Именно поэтому мы бережем его для девственниц.
Кларинда открыла было рот, чтобы сказать им, что она вовсе не девственница, однако была настолько шокирована происходящим, что с ее уст сорвался лишь смешок. Она попыталась прикрыть рот рукой, чтобы сдержать смех, но рука стала тяжелой, как наковальня. Ей удалось приподнять ее всего лишь до талии, а потом она бессильно упала ей на колени, как будто больше не была связана с запястьем, отчего Кларинда засмеялась еще громче.
80 
