17 
— Я не могу поверить в случившееся, милорд! — Управляющий казался сильно огорченным. — Золотой корабль и табакерки, которыми так дорожил покойный маркиз!
Это очень тяжелая потеря для меня, — спокойно сказал Джастин. — Что вы знаете о разбойниках, действующих в этих краях?
— Ничего, милорд. Правда, мы живем очень изолированно и, если можно так сказать, варимся в собственном соку.
— Кто наши ближайшие соседи?
— Их не так много, милорд. Полковник Ллойд — вы, может быть, его помните — в прошлом году умер, и теперь его дом пустует. Лорд Морланд, который был другом вашего отца, прикован к постели и скоро год, как не покидает свой дом.
— А нет ли других крупных поместий или имений, в которых разбойники могли бы найти такую же добычу, как у нас?
— Нет, милорд.
Джастин ненадолго задумался и спросил:
— А что вы скажете насчет адмирала?
— Вы имеете в виду адмирала Уодбриджа, милорд?
— Конечно, кого же еще!
— Его нет в живых вот уже девять или десять лет, милорд.
— Я так и предполагал, — заметил маркиз, — а где его сын?
— Разве ваша светлость не знает, что он убит в битве на Ниле?
— Не имел ни малейшего понятия. И хотя наши семьи враждовали, мне искренне жаль, что он погиб.
— Он был прекрасным человеком, милорд, и с его смертью флот потерял хорошего капитана.
Джастин внимательно посмотрел на управляющего:
— Вы знали его?
Последовала небольшая пауза. Казалось, будто Маркхэм пожалел, что так тепло отозвался о сыне адмирала, затем он нерешительно добавил:
— Да, милорд. Я знал капитана Уодбриджа. Было бы трудно избежать знакомства с такими близкими соседями.
Маркиз улыбнулся.
— Я понимаю, Маркхэм, что здесь довольно одиноко, но я думал, что у вас есть семья.
— Ваша светлость забыли, что я не женат.
— Прошу прощения, Маркхэм, этот факт действительно выпал у меня из памяти, — извинился Джастин.
«Интересно, какие связи у моего управляющего с имением старого адмирала», — подумал маркиз.
Казалось, Маркхэм снова колеблется, прежде чем сказать:
— Сын капитана Уодбриджа сейчас в армии, где-то в Вест-Индии.
— Я припоминаю, что была еще и дочь, — попытался сосредоточиться Джастин.
— Да, милорд, это мисс Ивона.
— Я никогда не встречался с детьми из Флагшток-хауза, — сказал маркиз, — но она должна быть младше меня. Ивона, как вы ее назвали, сейчас, наверное, уже взрослая девушка?
— Да, милорд, — ответил Маркхэм. — Не прикажет ли ваша светлость уведомить полицию о вчерашнем происшествии?
Джастин заметил, что управляющий пытается сменить тему разговора, и продолжил расспросы:
— Чем же занимается здесь мисс Уодбридж? Не может же она одна жить в Флагшток-хаузе? Жива ли ее мать?
— Миссис Уодбридж умерла много лет назад, милорд.
— Так кто же еще живет в Флагшток-хаузе?
— Я в самом деле не знаю. Хотя я и был знаком с капитаном Уодбриджем, между нашими домами нет никакого сообщения.
Видя уклончивость Маркхэма и его нежелание обсуждать эту тему, Джастин перестал настаивать. Что-то непонятное было связано с этими Уодбриджами, но этой семье всегда сопутствовали странности.
Когда-то достаточно было упомянуть в разговоре имя адмирала или что-нибудь, что он сказал или сделал, чтобы отец пришел в ярость. Джастин был уверен, что реакция адмирала на имя отца была точно такой же.
Следующее поколение было слишком рассудительным, чтобы продолжать вражду, которая заставляла кипеть кровь в сердцах двух старых джентльменов и наполняла их жизнь смыслом.
— Интересно, — задумчиво сказал маркиз, — может быть, разбойники, которые ограбили меня и сэра Энтони, заезжали и к мисс Уодбридж? Это могло ее напугать. В конце концов, если мы не справились с ними, то что могла поделать она?
— Я думаю, милорд, что в высшей степени маловероятно, чтобы в Флагшток-хаузе нашлось хоть что-нибудь, что могло бы заинтересовать их.
— Почему вы так думаете? — спросил маркиз.
— Но это же очевидно, милорд, они знали, чего хотели.
Должно быть, им было также известно, что половина табакерок была убрана в сейф, — предположил Джастин.
На это Маркхэм ничего не ответил, но маркизу показалось, что его управляющий смутился.
— Я собирался поговорить с вами об этом сегодня, — продолжал Джастин. — Я решил, что вы держали в сейфе всю коллекцию табакерок и вынули часть к моему приезду. Это верно?
— Да, милорд, совершенно верно, — ответил Маркхэм.
17 
