29 
— Не будь таким скучным, Джастин. Говоря это, Энтони взглянул на друга и заметил, что тот нахмурился.
— Что тебя огорчило? — спросил он, но понял, что был несдержан, и замолчал.
Затем друзья заговорили о лошадях, потом перешли к обсуждению новостей, опубликованных во вчерашних газетах.
Газеты доставляли в Хертклиф ближе к вечеру: их привозил из Брайтона грум.
Когда друзья перешли из столовой в библиотеку, Энтони спросил:
— Что случилось? Почему ты хмуришься и делаешь мне тайные знаки?
Джастин посмотрел, закрылась ли за ними дверь, и объяснил:
— В столовой был Траверс.
— Это я и сам сообразил, когда ты дал мне понять, что не стоит обсуждать наши планы, но в чем причина подобной таинственности? При чем здесь Траверс?
— У меня нет оснований предполагать, что именно он послал вчера предупреждение в Флагшток-хауз о нашем приезде, когда мы были в пути. Больше того, я уверен, что это сделал Маркхэм. Однако, если мы соберемся нанести визит синеглазой красотке, я хотел бы сделать это неожиданно. Надеюсь, мы увидим много интересного.
— Прекрати, ради бога, Джастин! Опять тайны плаща и кинжала! — взмолился Энтони. — Если тебя интересует мое мнение, могу сообщить, что ты ищешь не там, где надо. Я убежден, что наша красавица чиста, как свежевыпавший снег, и невинна, как младенец.
У нее есть муж, и тебе не стоит забывать об этом, Энтони, — сухо сказал маркиз, — а также слуга, деревянную ногу которого мы видели в саду. Кроме того, кто-то ночует в закрытом амбаре.
— Откуда ты знаешь? — почти агрессивно спросил Энтони.
— Когда мы уезжали оттуда вчера вечером, я оглянулся и заметил в одном из окон амбара свет.
— Ты мне ничего не сказал.
— Но я раздумывал об этом. Я хотел понять, зачем миссис Уодбридж обманывает нас и что она на самом деле скрывает.
Последовало продолжительное молчание. Затем Энтони сказал:
— Это дело начинает меня интересовать. Кстати, Джастин, ты должен мне десять гиней.
— За что?
— Насколько я помню, тебе не удалось ничего у нее выведать вчера вечером, а мы с тобой заключали пари.
Джастин вздохнул:
— Я с сожалением должен признать, что ты прав. В то же время мне кажется, что она очень ловко избегала ловушек, которые я расставлял.
— Если позже ты сможешь доказать, что я не имею права на эти деньги, я верну их тебе, — пообещал Энтони, — но сейчас, будь так добр, отдай мне то, что должен.
Маркиз улыбнулся и сел за письменный стол.
— Ты возьмешь расписку?
— Думаю, что могу тебе доверять, — пошутил Энтони.
Джастин взял листок бумаги, написал на нем сумму долга, ловко скатал из него шарик и бросил в приятеля.
— Хочешь еще пари? — предложил он.
— На что? — заинтересовался Энтони.
— Я утверждаю, что либо сама миссис Уодбридж, либо ее муж были среди тех грабителей, которых мы ищем!
Энтони широко раскрыл глаза от изумления:
— Ты меня разыгрываешь! Как могла подобная чепуха прийти тебе в голову?
— Нет, я говорю серьезно, — возразил маркиз. — Ты помнишь, вчера миссис Уодбридж сама сказала тебе, что она прекрасный имитатор? Почему бы ей не заговорить мужским голосом? А кого она прячет в амбаре — мужа?
— Но какого черта она все это делает?
— Не имею понятия, если только он не дезертировал с флотской службы, — предположил Дастин.
Нет, это совершенно не похоже на Уодбриджей со всеми их морскими традициями, свято соблюдаемыми в их семье, — задумчиво проговорил Энтони. — Но возможна и какая-нибудь другая причина. Может быть, он попал в беду.
— Да, конечно. Я понимаю тебя, но все это кажется маловероятным. Как, впрочем, и попугаи, свет в амбаре, о котором говорят, что он закрыт, грабители, входящие в столовую во время обеда, и сама Ивона Уодбридж.
Энтони поднял руки:
— Сдаюсь! Все это абсолютно фантастично, поразительно и могло случиться только во сне.
Не говоря ни слова, маркиз выразительно посмотрел на пустой комод, в котором совсем недавно хранилась коллекция табакерок отца.
— Ладно, — согласился Энтони. — Ты выиграл. Но поскольку я отказываюсь верить всему, что ты тут выдумал, ставлю пятьдесят фунтов на то, что Ивоны Уодбридж не было среди грабителей, хотя ничего не могу сказать о ее муже.
— Принято, — сказал маркиз. — Надеюсь, что сегодня мы еще продвинемся в нашем расследовании.
— В каком направлении?
— Я хочу повидать Бэйтмена. Он был дворецким в Хертклифе по меньшей мере в течение Двадцати пяти лет. Он служил еще в мой прошлый приезд.
29 
