очень нудно 
25 
Он обнял ее и почувствовал, как вздрагивает ее хрупкое тело. Господи, подумал он, как же эта девушка дорога ему. Да будь он проклят, если позволит хоть одному волоску упасть с ее головы!
– Ну-ну, детка, не надо, не расстраивайся, все будет хорошо.
Она подняла к нему бледное встревоженное лицо с заплаканными глазами.
– Обещай мне, что будешь осторожен, ладно? Потому что если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу.
Он очень нежно, подушечками больших пальцев, стер слезинки у нее под глазами. Столько тревоги было в этих изумрудных глазах, тревоги за него, что он почувствовал, как тепло и счастье затопляют его сердце. Хотелось петь и кричать от радости или совершить какой-нибудь совсем не свойственный ему безумный поступок. Да теперь, когда он знает, что небезразличен ей, что она тревожится о нем, он чувствовал в себе силы одолеть десятерых Блумсби.
– Обещаю, радость моя, что буду очень и очень осторожен. – Он наклонился и коснулся ее губ в нежнейшем поцелуе. Потом еще и еще. А потом они немного посидели, обнявшись, просто наслаждаясь близостью друг друга.
– Ты не расскажешь мне, почему оставил семейный бизнес и решил стать юристом, а потом полицейским? – попросила она, спустя некоторое время.
– Ты правда хочешь знать, Тори?
– Конечно.
Он заколебался. Он никому о себе ничего не рассказывал, потому что твердо знал суровую истину: этим ты можешь навредить себе, ибо враги не преминут воспользоваться любой информацией, которая попадет к ним, даже, казалось бы, самой невинной. Поэтому он взял за правило ни с кем не откровенничать, всегда был сдержан и даже замкнут, и это не раз и не два сослужило ему хорошую службу. Но Виктория, такая открытая и доверчивая, принимающая на веру каждое его слово, заслуживает откровенности. В конце концов, то, что он собирался ей рассказать, не было такой уж тайной за семью печатями.
Фред немного помолчал, собираясь с мыслями, затем начал свой рассказ:
– У меня был брат Сандро, на пять лет моложе меня. Он умер в восемнадцать лет.
– Мне очень жаль, – с сочувствием проговорила Виктория.
– Да, я знаю. Спасибо, милая. Я тогда только вернулся из Испании от дяди, где, как я уже тебе говорил, изучал виноделие, собираясь занять свое место в семейном бизнесе. Сандро учился на первом курсе колледжа. Он был замечательным парнем, но слишком строго относился к себе. Как я уже потом узнал из его дневника, он считал меня своим кумиром, хотел во всем походить на меня, но, к сожалению, почему-то был уверен, что ему это не под силу, что у него нет ни моих способностей, ни моего упорства в достижении поставленной цели. – Фред повел плечами, словно сбрасывая тяжелый груз. – В своем дневнике Сандро писал, что чувствовал себя одиноким и никому не нужным.
– И ты винишь в этом себя?
– Отчасти.
– Но почему?
– Потому что я должен был быть более внимательным к тому, что происходило с ним, больше уделять ему внимания, вникать в его проблемы, все-таки я был старшим братом. Сандро уехал учиться в колледж и впервые оказался вдали от семьи, без нашей поддержки и с чувством, что он ни на что не годен.
– Кажется, я где-то читала, что это называется кризис взросления. Такое со многими происходит, – сказала Виктория, пытаясь убедить его, что тут нет его вины. Он понимал это, и был благодарен ей за поддержку.
– Да, но большинство справляются с этим и в конце концов находят себя в этой жизни. А Сандро слишком строго относился к своим недостаткам и слабостям и не хотел принимать во внимание то хорошее, что мы в нем ценили. Этот груз оказался для него слишком тяжелым, и он пристрастился к наркотикам. Когда мы поняли, что происходит что-то неладное, было уже поздно. Однажды утром его нашли мертвым в своей комнате. Он умер от передозировки героина.
Рассказ Фреда тронул Викторию до глубины души. Она сочувственно пожала ему руку.
– Поначалу я просто не находил себе места от чувства вины, несмотря на то что все меня убеждали, что я ни в чем не виноват. А потом меня обуяла злость на тех подонков, которые наживают миллионы на чужом горе, приучают детей и подростков к наркотикам, пользуясь их неуверенностью и незащищенностью. Я отправился в колледж, чтобы найти негодяев, на которых можно было бы обрушить свою ярость. То, что я обнаружил, ошеломило меня. Наркотики были там почти что нормой жизни, а ниточки, за которые мне удалось зацепиться, вели так далеко и глубоко, что мне одному было не под силу распутать эту паутину. Вместо того чтобы хоть как-то утешить себя и свою семью, я оказался в безвыходной ситуации, где ничего не мог сделать.
25 
