8 
На минуту воцарилась тишина. Изабель в нетерпении притопнула ногой.
– Ну, – нахмурилась она, – это правда?
Достаточно было взглянуть им в лицо, чтобы понять, что они обо всем знали. Вдруг она тихо вскрикнула, напуганная боем каминных часов.
– Ты слышишь это, Джилли? – торжествующе спросил сэр Питер Бэрли, но не успел он договорить, как открылась дверь и вошел маркиз Вулкан. На нем были сапоги со шпорами и серый с жемчужными пуговицами пиджак безукоризненного покроя.
– Я опоздал, джентльмены, – сказал он, – но, думаю, вы простите меня.
Маркиз прошел через комнату, сняв перчатки для верховой езды и бросив их сопровождавшему его лакею. Увидев леди Изабель, он от удивления поднял брови, затем учтиво прошел вперед, взяв ее руку в свою и поднимая к губам для поцелуя.
– Ваш покорный слуга, Изабель, – сказал он, – приятная неожиданность. – Затем, поворачиваясь к Джиллинхэму, спросил: – Ну, Джилли, какие новости от Уайта?
Казалось, он заполнил комнату своим присутствием. Его личность подавляла всех, почти ошеломляла. Граф Джиллинхэм, несмотря на свой высокий рост, рядом с ним казался карликом.
– Джастин, – быстро проговорила Изабель, смотря ему прямо в глаза так, что он не мог не заметить мольбы в ее взгляде и подрагивания красных губ. – Джастин, мне необходимо было увидеться с вами.
– Прекрасно, и вот я здесь, – бархатным голосом проговорил лорд Вулкан.
– Не успела я вчера вечером вернуться из Бата, как узнала, что весь Лондон говорит о вас.
Лорд Вулкан жестом остановил ее.
– Избавьте меня от этих глупостей хотя бы до того, как я пообедаю и выпью вина. Я примчался прямо из Мэндрейка и хочу пить.
– Сколько времени у вас ушло на это? – спросил сэр Питер.
– Не больше пяти часов, – ответил лорд Вулкан, – и только два раза менял лошадей. Мои новые серые просто великолепны. Они стоят той тысячи гиней, которую я заплатил за них.
– Вы, наверное, устали? – заботливо спросила леди Изабель.
– Я никогда не устаю верхом на лошади, – ответил он, – просто немного утомился. Дуврская дорога оказалась невероятно перегруженной для этого времени года. По-моему, слишком много народу стремится к южному побережью, манящему золотым солнцем.
Лорд Джиллинхэм громко расхохотался.
– Скорее, золотыми монетами. Я слышал, что контрабандисты с каждым днем становятся все отважнее, а французов больше интересуют лодки стоимостью в одну гинею, чем победа в войне.
– Французы знают, что прибыльнее, – сказал лорд Вулкан и повернулся к лакею, который поднес ему бокал вина.
– Изабель, вы составите мне компанию?
Она отрицательно покачала головой, а он, взяв бокал, поднял его в молчаливом тосте и выпил за нее.
– Кушать подано, милорд, – возвестил дворецкий, стоявший в дверях, и маркиз подал руку.
Когда они шли в столовую впереди лорда Джиллинхэма и сэра Питера, она шепнула ему на ухо:
– Джастин, вы не сердитесь, что я пришла к вам? Мне необходимо было увидеть вас.
– Сержусь... – произнес он почти шепотом. – Я когда-нибудь сердился на вас?
Она вздохнула.
– Нет, Джастин, иногда мне этого даже хочется. Я бы знала, что вы хотя бы ко мне неравнодушны.
– Все вы, женщины, одинаковы, – цинично произнес он, – никогда не принимаете мужчину таким, какой он есть.
Изабель хотела съязвить ему в ответ, но сжала губы. Она почувствовала нотку горечи в его голосе и вспомнила, что после визита к матери маркиз обычно бывал циничен. Они вошли в роскошную столовую. За каждым стулом стоял лакей в темно-красной ливрее с серебряной отделкой. Сотня восковых свечей в канделябрах освещала длинный полированный стол, сервированный золотой посудой и украшенный букетами орхидей. Шампанское охлаждалось в больших ведерках со льдом. Перед каждым прибором стояло полдюжины хрустальных бокалов, предназначенных для вин, которые будут подаваться за обедом. Лорд Вулкан занял место во главе стола, усаживая Изабель по правую руку. Обед был долгим и разнообразным. Блюдо за блюдом подавалось на больших золотых тарелках. Маркиз нанял знаменитого повара, по рецептам которого готовилось филе под винным соусом с устрицами и телячьи хрящи с гарниром из трюфелей и сливок. Пока слуги находились в комнате, он говорил о пустяках, избегая главной темы, волнующей собравшихся у него гостей. Наконец подали десерт, бокалы были наполнены и слуги удалились.
– Говорите! Напряжение, вызванное молчанием, старит всех вас прямо на глазах, – обратился к гостям маркиз.
8 
