121 
Кровь отлила от лица Джесс, а глаза помертвели.
– Спасибо, капитан, мне все ясно, – сказала Джесс Уэйнфлит. – Я только прошу, чтобы вскрытие не начиналось без меня, и позвольте мне поговорить с доктором Феннеллом. Если мою просьбу уважат, его задача облегчится.
– Тогда я предлагаю вам отправиться прямо сейчас. Я попросил доктора Феннелла приступить немедленно.
Это место одновременно было похоже и не похоже на операционную. Поскольку угроза заражения крови отсутствовала, никакие меры предосторожности по сохранению стерильности приняты не были, помимо защиты живых людей в прозекторской, а Уолтер Дженкинс не страдал ни от какой известной инфекции; в сущности, он считался человеком богатырского здоровья.
Его нагое тело лежало на чрезмерно большом и длинном столе из нержавеющей стали, который заканчивался раковиной и водостоком и был окружен достаточными дренажными лотками и ограждениями, чтобы удерживать жидкости от пролива на пол. Тело вымыли, и на нем не обнаружилось никаких видимых повреждений, поэтому создавалось впечатление, что Уолтер Дженкинс спит, если не считать застывшего на лице выражения предсмертной муки.
Помимо Гуса Феннелла и его ассистента, рядом стояли еще двое: техник, который должен был по указанию патологоанатома навешивать бирки на образцы, и Кармайн Дельмонико. С галерки вниз смотрели доктор Джесс Уэйнфлит и Эйб Голдберг. Галерку иногда блокировали от прозекторской набором электроуправляемых стеклянных панелей, но сегодня она была открыта, так что Джесс Уэйнфлит могла говорить с Гусом Феннеллом.
– Одна просьба, доктор Феннелл, – сказала она, прежде чем начались подготовительные мероприятия. – Могу я забрать мозг после того, как вы с ним закончите?
Он нахмурился, чуть откинув назад ничем не примечательное лицо.
– Каковы ваши причины, доктор Уэйнфлит?
– Я провела в общей сложности двести часов – двадцать заходов по десять часов каждый – производя микрохирургические операции на мозге этого человека. Я бы желала произвести полное анатомическое и гистологическое исследование этого мозга, чтобы увидеть, что я могу подтвердить, а что исключить из моей техники, – ровным тоном объяснила Джесс.
– В таком случае, когда я закончу, вы сможете забрать его мозг. Если я найду причину смерти раньше, чем препарирование мозга станет необходимым, вы сможете получить его нетронутым. – Он улыбнулся Джесс, которую не имел причин воспринимать иначе, чем просто коллегу. – Если мне все же придется анатомировать мозг, я постараюсь быть аккуратным.
– Благодарю вас! – искренне сказала Джесс.
– Это очень любопытное вскрытие, – начал свою речь доктор Феннелл, обращаясь к своему лениво вращающемуся магнитофону, – поскольку нельзя пойти коротким путем. Мною получено указание – недвусмысленно установить причину смерти, что означает непременное исследование на предмет обнаружения поверхностных поражений, в частности мест инъекций или царапин, вызвавших кровоподтеки…
Так продолжалось несколько часов – кропотливые исследования кожи тела, скальпа, ногтевого ложа, слезных каналов, слюнных желез и так далее, до тех пор, пока Гус смог категорически исключить внешний фактор, кроме проникновения чего-то через рот. Затем последовал осмотр внутренних органов, многочисленных биологических жидкостей и образцов тканей, которые были отправлены Полу Бахману на предмет обнаружения токсинов; изучение артерий на предмет шумов, жировой или воздушной эмболии, а также исследование вен, лимфатических каналов и узлов, желез внутренней секреции. Тромбы? Отсутствуют. Ровным счетом ничего.
Наконец настал черед головы, удаление тканей лица, чтобы обнажить ротовое отверстие в черепе, и, наконец, рассечение черепа с помощью пилы, чтобы снять огромную крышку, закрывавшую мозг.
– Ах! – воскликнул Гус. – Субарахноидальное кровоизлияние!
После долгого молчания послышался голос Джесс Уэйнфлит:
– Аневризма? Это невозможно!
Из черепной коробки был вынут мозг, поверхность его побагровела, почернела, местами превратившись в бесформенную массу. Гус подвигал массивным увеличительным стеклом над основанием мозга, который держал в руке.
– Я провела на нем все мыслимые анализы! – забормотала Джесс. – Я сделала все, говорю вам! Пневмоэнцефалограммы – артериограммы и правой, и левой сонных артерий – артерии прекрасно наполнялись, превосходное артериальное дерево с каждой стороны! – Она стукнула кулаком. – Аневризмы не было!
121 
