3 
— А теперь расскажи о премьере, папа, — обычно просила Шимона, хотя слышала эту историю уже сотни раз.
Красавец Бардсли в ответ заходился смехом.
— Публика буквально заливалась слезами, — говорил он, — аплодисменты начались еще до того, как упал занавес после последней сцены.
И, улыбнувшись сладким воспоминаниям, продолжал:
— Мне кажется, овации просто оглушили нас, а миссис Сиддонс была так взволнована, что с трудом доиграла эпилог. Она кланялась бессчетное количество раз, но аплодисменты все не смолкали.
В течение последующих двадцати с лишним лет Красавец Бардсли неизменно появлялся практически в каждой пьесе, где Сара Сиддонс играла главную роль.
И вот теперь она оставила театр, здание которого было значительно обновлено девять лет назад. И хотя имя Бардсли по-прежнему делало полные сборы, приходилось задумываться над тем, что знаменитому актеру уже под пятьдесят и он серьезно болен.
Шимона с тревогой следила за отцом. Вот он закончил гримироваться, поднялся со стула и направился за занавеску из коричневого полотна, отделявшую часть гримерной. Там актеру предстояло облачиться в костюм, чтобы сыграть первый акт.
Новое здание театра обошлось в двести двадцать тысяч фунтов и было спроектировано Холландом[5], автором Карлтон-Хауса[6]. Новые артистические уборные выгодно отличались от неудобных, грязных и темных гримерных старого театра.
К моменту начала реконструкции «Старый Друри» представлял собой жалкое зрелище. Еще бы — его здание простояло в неизменном виде целых сто семнадцать лет начиная с 1674 года!
Однако Шимона любила слушать рассказы о том, каким был театр раньше, когда ее отец только начинал в нем работать.
Она легко могла себе представить, как Нелл Гуин[7] продает кавалерам апельсины по шесть пенсов за штуку, писатель Сэмюэл Пепис[8] слагает хвалебные оды дамам, а король Карл II со своими любовницами следит за представлением из королевской ложи.
Публика свободно ходит всюду — и по сцене, и за кулисами. Есть среди них светские щеголи, постоянно прихорашивающиеся и ревниво поглядывающие вокруг — не превзойдет ли кто-нибудь их в роскоши? — и городские дамы, скрывающие свои лица под черными масками домино.
— В новом театре Гаррик прекратил хождение публики по сцене, — рассказывал дочери Красавец Бардсли, — но если бы ты видела, какая давка бывала у входа в театр, причем задолго до начала представления!
— И что же там происходило, папа? — обычно спрашивала Шимона.
— Мужчины вовсю работали кулаками, слабых затаптывали, а мошенники собирали богатый урожай чужих кошельков!
Красавец Бардсли участвовал в последнем представлении на старой сцене — это была пьеса «Деревенская девушка», — и он же играл в «Макбете» вместе с миссис Сиддонс, когда открылся новый театр. Это произошло 21 апреля 1794 года.
В зале яблоку негде было упасть, но вообще-то новое здание оказалось несчастливым. К тому же, как стало известно, Ричард Бринсли Шеридан[9] погряз в долгах.
Позднее Шимона не раз приходила в восторг от нового театра, куда приводила ее мать, чтобы полюбоваться игрой Красавца Бардсли. Однако входить через служебный вход им строго воспрещалось.
Да, помещение было просторным и величественным.
В зале было четыре яруса и ложи на манер тех, что прославили Оперный театр, однако, к сожалению, Холланд больше заботился о внешнем блеске, чем об удобствах публики.
Оказалось, что галерка расположена настолько высоко и далеко от сцены, что посетители с трудом слышали актеров, а восемь лож у самой сцены и еще восемь по обе стороны от оркестровой ямы вообще были ни к чему.
Тем не менее огромный новый Королевский театр вмещал три тысячи шестьсот одиннадцать зрителей, а его строительство обошлось в двести двадцать тысяч фунтов.
Там было немало подлинных усовершенствований, даже специальный жаропрочный железный занавес.
Именно он, по мнению Красавца Бардсли, не раз беседовавшего об этом с Шимоной, привлекал публику в самом начале существования нового театра и вызывал неизменный восторг тех, кто и так был влюблен в свой театр.
— Иногда по нему даже били молотком, — рассказывал актер, — чтобы продемонстрировать, насколько он прочен.
— А что было потом, папа? — спрашивала Шимона, хотя прекрасно знала это и сама.
5
Генри Холланд (1745–1806) — английский архитектор, создатель Карлтон-Хауса, здания театра «Друри-Лейн» и т. д. Наиболее известен его «Морской павильон» в Брайтоне, выстроенный для будущего короля Георга IV.
6
Карлтон-Хаус — лондонская резиденция принца Уэльского.
7
Нелл Гуин (1651–1687) — английская актриса. Девчонкой продавала фрукты вблизи театра «Друри-Лейн» и с пятнадцати лет начала выступать там на сцене. Известность ей принесла, однако, не артистическая карьера, а то, что она была одной из многочисленных любовниц короля Карла II, причем наиболее любимой в народе.
8
Сэмюэл Пепис (1633–1703) — английский летописец времен короля Карла II, отобразивший, в частности, такие события, как война Англии с Нидерландами (1665–1667), лондонская чума (1666) и т. д.
9
Ричард Бринсли Шеридан (1751–1816) — английский драматург, сатирические комедии которого («Соперники», «Поездка в Скарборо», «Школа злословия» и др.) были направлены против безнравственности высшего света и пуританского лицемерия буржуа. Совладелец, а затем единоличный владелец театра «Друри-Лейн».
3 
