очень нудно 
129 
Несколько секунд он просто смотрел на нее и молча молился, чего не делал уже долгие годы. Затем она открыла глаза и посмотрела на него. У Зака тотчас камень свалился с сердца. Радость видеть ее в сознании была так велика, что ноги у него сделались ватными и закружилась голова.
– Привет!
Зак присел на стул рядом с ее кроватью и взял ее руку в свою.
– Боже, я так испугался! Как ты себя чувствуешь?
Слова пока давались ей с трудом.
– Немножко кружится голова, – произнесла она, сглотнув комок. – Доктор хочет сделать ряд анализов, но, по его словам, со мной все будет в порядке.
Дрожащей рукой он дотронулся до ее лица.
– Мне еще никогда не было так страшно.
– Мне тоже, Зак. Когда я увидела, как этот тип идет на тебя с куском трубы… Я испугалась, что он тебя убьет.
Зак заставил себя изобразить улыбку. По идее, сотрясение мозга полагалось ему, но, как видно, повезло.
– Я крепче, чем может показаться на первый взгляд.
– У тебя лицо в крови. Ты сам-то как?
– Все в порядке, – ответил он и нахмурился. – Завтра проведаю братца.
Она сжала его руку.
– Может, не стоит. Может, лучше сразу обратиться в полицию, рассказать, что произошло.
– У нас нет никаких доказательств, что брат причастен к этому нападению. Мы понятия не имеем, кто эти люди, к тому же сейчас их уже не найти. У Карсона огромное количество желающих сделать для него что угодно при условии, что им за это прилично заплатят.
Лиз закрыла глаза.
– Все так запутанно. Я перестаю понимать, что, собственно, происходит.
– Отлично тебя понимаю. – Зак наклонился и поцеловал ее в лоб. – А пока отдыхай. Может, завтра что-нибудь выяснится.
Лиз кивнула, хотя оба верили в это с трудом.
Глава 28
Сон Элизабет был неглубоким, поверхностным. Она то просыпалась, то вновь погружалась в забытье. Доктор Лопес прописал суточное пребывание на больничной койке. На утро Элизабет была назначена томография. Врач хотел убедиться, что серьезной черепно-мозговой травмы нет. Где-то в середине ночи ее перевели в обычную палату, в которой, кроме нее, находилась еще одна женщина, чуть постарше. Медсестра дала Элизабет таблетку от головной боли и ощущения общей разбитости, которые упорно отказывались отступать.
Рано утром, когда только-только начинало светать, Лиз проснулась и, к величайшему своему удивлению, обнаружила, что Зак сидит на стуле возле ее постели и спит.
Когда она вновь проснулась несколько часов спустя, он по-прежнему сидел рядом с ней. Он не сводил с нее глаз, и на лице его лежала печать тревоги и усталости. На подбородке уже успела выступить щетина, темные волосы всклокочены, что придавало ему слегка зловещий вид и одновременно очень даже соблазнительный. Не будь у нее разбита губа, она бы даже улыбнулась.
Вместо этого она потянулась к нему и, взяв его руку, насколько хватило сил, пожала.
– Доброе утро, – выдавила она из себя. Слова прозвучали натужно и хрипло, как будто у нее были не в порядке голосовые связки.
Зак улыбнулся, однако взгляд остался усталым и настороженным. Было видно, что он по-прежнему за нее волнуется.
– Как ты себя чувствуешь?
Лиз заставила себя улыбнуться.
– Ощущение такое, будто меня переехал грузовик.
– Представляю… Причем целых три, насколько я помню.
– А ты как?
– Слегка побаливает тело, вот и все. Я уже забыл, когда в последний раз участвовал в уличных разборках.
– Думаю, если бы не труба, ты бы всыпал всем троим.
Зак невольно улыбнулся:
– Это точно, я бы продемонстрировал им свои таланты.
В палату вошла медсестра, и Зак поднялся со стула. Брюки на нем были мятые, рубашка порвана и забрызгана кровью.
– Нам нужно взять кое-какие анализы, – мягко сказала медсестра, обращаясь к Заку. – Вы не могли бы подождать в коридоре?
Зак понимающе кивнул. Наклонившись к Элизабет, он нежно провел костяшками пальцев по ее щеке.
– Как только вы освободитесь, я сразу же вернусь.
Элизабет кивнула в ответ. Сердце бешено билось в груди, напоминая ей, как сильно она его любит. Оно подсказывало ей, что перед ней тот самый единственный, какого ни разу не было в ее жизни и какого больше не будет. Он сам уже обмолвился о том, что ее любит. Не похоже, чтобы он ей солгал. Достаточно вспомнить, как он смотрел на нее вчера вечером, какая тревога читалась в его глазах, – она была склонна поверить его словам.
129 
