40 
Впервые в жизни он, Этан Брукс, позволил чувствам управлять собой. А это могло привести только к одному — к несчастью.
— Я в это не верю, — наконец произнес он.
Тамара взглянула на него покрасневшими глазами, но не прикоснулась к нему. А он ждал этого. Черт возьми, он хотел, чтобы она в нем нуждалась. Чтобы желала его.
Чтобы любила так же, как он любит ее.
Оказывается, Тамара не нуждается в его любви. Да и зачем ей, если она до сих пор привязана к Ричарду?
С этим Этан соперничать не мог. Как соревноваться с памятью об умершем человеке.
— Мне жаль, что тебе придется через это пройти.
Он включил кофемашину. Ему надо было чем-то занять себя, чтобы унять неистовое желание перепрыгнуть через барную стойку и заключить Тамара в объятия.
— Кофе? Или горячий шоколад?
Молодая женщина вдруг успокоилась, отодвинула стул, твердыми шагами подошла к бару и прислонилась к стойке.
— Я думала, ты поймешь.
— О, я понял гораздо больше, чем ты думаешь. — Выругавшись про себя по поводу неосторожной реплики, Этан отвернулся и занялся чашками.
— Что это значит?
Потерев затылок, он повернулся к ней:
— Я никогда не видел тебя такой расстроенной. Даже после его смерти.
Этан выложил все как есть. Как прежде, уже никогда не будет, так почему не сказать правду? Поставить на карту все?
Он покачал головой, налил молока в кувшин, лишь бы не видеть потрясенного выражения ее лица, и продолжил:
— Я тебя не понимаю. Парень, которого, как выяснилось, я совсем не знал, имел любовницу, жил с ней как с женой и имел от нее ребенка, а ты все еще его любишь. Почему?!
Когда она не ответила, он посмотрел на нее и удивился, потому что в глазах Тамара полыхало изумрудное пламя. Буквально за одну секунду она из трепещущей жертвы превратилась в фурию.
— Что же ты не продолжаешь? Говори все, что думаешь. У тебя это хорошо получается! — воскликнула женщина.
На него-то за что сердиться? Сердиться следует на Рича.
— Отлично. Хочешь знать, что я думаю? — Этан шлепнул ладонями по стойке и наклонился к ней. — Я думаю, что Ричард оставил неизгладимый след в твоем сердце. Я думаю, ты так зациклилась на этом парне, что не можешь забыть его. И вероятно, никогда не сможешь. А еще я думаю, что, пока ты не разделаешься с прошлым, у тебя не будет будущего, которого ты заслуживаешь.
Он заметил боль в ее глазах, и ему тоже стало больно. Однако верхняя губа женщины насмешливо вздернулась.
— Какого будущего? С тобой?
Она сказала это таким тоном, как будто скорее согласилась бы переселиться на край света, чем остаться с ним.
Реплика Тамара подтвердила все его сомнения. Он никогда не займет место Короля Ричарда.
— Знаешь, «Амброзия» в последнее время была моей безопасной гаванью, — вздохнула она.
Каблучки женщины зацокали по полу. Она подошла к столу, подхватила сумку и направилась к выходу. Этан следил за ней в зеркало. Его сердце рвалось на части.
Он мог бы окликнуть Тамара, остановить, побежать за ней.
Но Этан просто смотрел, как за женщиной, которую он любит, закрывается дверь.
Глава 13
Тамара ехала по шоссе, почти не видя дороги. Честно говоря, с той минуты, как выбежала из «Амброзии», она двигалась на автопилоте.
Этан не прав. Категорически не прав. Во всем. За одним исключением: она действительно не сможет двигаться дальше, пока не посмотрит в лицо своему прошлому. Именно поэтому молодая женщина оказалась на мысе Кейп-Шенк с зажатым в кулаке клочком бумаги. Тамара всмотрелась в каракули, написанные женской рукой, потом подняла глаза на прекрасный дом, стоявший на берегу, и сердце ее заколотилось.
Ричард был очень осторожен и тщательно скрывал от Тамара свою неверность. Эту бумажку она нашла в платяном шкафу после его смерти.
Она разбирала вещи мужа, чтобы отдать дорогие костюмы благотворительному обществу, и нашла записку. Тогда она ею не заинтересовалась. Потом обнаружился дневник Ричарда с описанием грязных деталей его тайной жизни, а к этому прибавилась электронная переписка плюс фотоснимки. Вот тогда клочок обрел значение.
Кейп-Шенк. Золотая норка любовницы. И их незаконного ребенка.
Тамара поморгала. Не хватало еще заплакать. Сейчас не время для слез. Она должна все выяснить и начать новую жизнь. Иного выхода нет.
Справившись с волнением, она решительно подошла к входной двери и громко постучала.
40 
