85 
– Зачем? – испугалась она.
– Обговорим ситуацию, обсудим нашу дальнейшую жизнь. И учти, я никакие твои отговорки не принимаю. Пошли! – И он увлек ее к стоящей неподалеку машине.
Усадил на переднем сидении, сел за руль и поехал. Милена могла бы протестовать, но ей так хотелось спать, она так устала, что на протесты не было никаких сил. Она чуть не уснула за те десять минут, что они ехали к его дому.
Остановившись у высокого красивого дома Денис помог ей выйти из машины и повел внутрь. Такие дома Милена еще не видела. Подъезд был большой, чистый, уютный даже.
Денис открыл дверь своей квартиры, провел ее внутрь. Один холл этой квартиры был раза в два больше ее комнаты. Но ужасно пустой и холодный какой-то, как в больнице.
– Ты здесь живешь с мамой? – с накатившей робостью спросила она.
– Да. Я же тебе уже говорил.
Она посмотрела по сторонам.
– Здесь так просторно…
– Смотря с чем сравнивать. Триста квадратов. Но есть квартиры куда больше.
– А наша четырехкомнатная восемьдесят квадратов. Но зато она уютная. И эта тоже четырехкомнатная, да?
– Да. А что неуютная, то заниматься уютом здесь некому.
– А мама?
– Мама профессор, доктор наук. Ей не до уюта. – И быстро перевел разговор на более насущную тему: – Есть хочешь?
Милена кивнула, с некоторой насмешкой глядя на него. Она была уверена, что сейчас ей предложат в лучшем случае бутерброд, в худшем попросят быстренько приготовить что-нибудь самой.
Проведя ее на кухню, Денис устроил ее в удобном кресле и принялся хлопотать. К ее удивлению, на столе моментально появился свежеприготовленный омлет с зеленью и колбасой, посыпанный натертым сыром, несколько видов бутербродов и йогурт из домашней йогуртницы.
– Тебе кофе, какао или чай? – он обернулся через плечо, протягивая руку к коричневой керамической сахарнице.
Милена почувствовала себя как в ресторане. Ей вообще было странно сидеть вот так, ничего не делая, и ждать, когда ее накормят.
– Я какао люблю. Но если это трудно… – неловко проговорила она.
– Конечно, не трудно. Что может быть трудного в приготовлении какао? Кстати, мама тоже его любит, так что я в этом деле поднаторел.
Он привычно достал большую пачку какао, нагрел в микроволновке большую кружку молока, всыпал туда шоколадный порошок, довел до кипения и вынул. Поставил перед ней и констатировал:
– Вот и все! Что тут сложного? Я давно хозяйничаю сам. Честно говоря, про маму, которая за мной ухаживает, это блеф. Просто мне не хотелось расхваливать себя. Но вообще-то все, что ты тут видишь, куплено мной. Мама в этом деле никакого участия не принимала. И посуду я сам мою, и еду готовлю, и прибираю, и стираю тоже. Ничего в этом сложного нет. Вот только времени на это уходит будь здоров. Потому что моей маме некогда, она занимается наукой. – И добавил с некоторым сарказмом: – А кто-то же должен делать в доме черную работу. Вот я и делаю.
– И что, ты даже сам в магазины ходишь? – недоверчиво спросила Милена.
– Естественно. А кто еще будет ходить? Не мама же? Ее посредине торгового зала осенит какая-нибудь очередная гениальная мысль, она застынет и вообще забудет, зачем она здесь. Нет, я ей такие вещи не доверяю. Я уж лучше сам. Быстро и без нервотрепки. И искать ее потом нигде не надо. – Посмотрев на ошеломленную гостью, напомнил: – Но ты ешь давай, а то что-то мы заболтались. Или тебе этого мало? В принципе, можно сделать пирожки, блинчики или оладьи, что ты предпочитаешь?
– Пирожки? – она смогла только пораженно пискнуть. В ее семье мужчины пирожки умели только есть. – Ты это серьезно?
Он решил, что это критика его самонадеянности.
– Дрожжевые пирожки я сделать не успею, готового теста нет, а ставить его долго. Но вот посикунчики – вполне. Их стряпать быстро. Хочешь?
– Нет, мне и этого-то много, – отказалась она.
– Ешь тогда.
– А ты не будешь?
– Я уже поел перед встречей с тобой.
Она принялась за еду. Денис сел напротив и, любуясь ею, тихо улыбался. Она подняла глаза.
– Когда ты так на меня смотришь, я не могу есть. Боюсь подавиться.
Он вздохнул, встал и отошел к окну, глядя на голубую полосу неба, видневшегося между двумя стоявшими напротив высотками.
– Сейчас лучше?
– Лучше, – согласилась она.
Через пять минут завтрак был съеден. Денис собрал грязную посуду, быстро вымыл, убрал в шкаф. Потом протянул руку и сказал:
– Пойдем, поговорим.
Он привел ее в свою комнату. Зевнув, она обессилено прилегла на диван и тут же вырубилась. Он наклонился к ней, нежно провел костяшками пальцев по щеке, разочарованно протянул:
85 
