90 
Милена пошла его провожать, хотя у отца к ней накопилось очень много вопросов.
Внизу Денис обнял ее и крепко поцеловал. Она неловко оглянулась, боясь, что из какой-нибудь квартиры выйдет сосед и увидит ее.
– Ну и запуганная же ты, – укоризненно сказал Денис. – Я и не думал, что сейчас есть еще такие девчонки.
– Тебе не нравится? – сердито вскинулась она.
– Нравится, – с тихим смешком признал он. – Но немножко раскованности не помешает. Не до разнузданности, а так, чуть-чуть посмелее.
– Чуть-чуть это как? – потребовала уточнения она.
– Чтоб и ты меня обняла.
Милена опустила глаза, и, явно переламывая себя, закинула руки ему за шею.
– Уже лучше! – хриплым голосом признал он и снова поцеловал.
Наверху заскрежетал чей-то замок, и Милена тут же стыдливо отпрянула от него.
– Поедем ко мне? – не отпуская, попросил он ее. – Дома никого нет!
Она с укором посмотрела на него, освободилась от его рук и решительно стала подниматься наверх. Он вздохнул, потер лоб и вышел.
Глава шестнадцатая
В воскресенье Анастасия Викторовна в домашнем брючном костюмчике из мягкой фланельки холодно смотрела на бывшего мужа, прибывшего за полчаса до назначенной встречи.
– Что-то вы к нам зачастили, голубчик. И по какому поводу теперь?
Никита Владимирович несколько раз оторопело открыл и закрыл рот.
– Только не говори мне, что ты забыла о встрече!
– Какой встрече? – недоуменно нахмурилась Анастасия Викторовна.
– С новыми родственниками!
– Ничего я не забыла! Она в воскресенье, в три часа.
– А сегодня какой день? – Никита Владимирович догадался, что у нее проблемы с календарем.
Анастасия Викторовна замерла, недоверчиво уставившись на него.
– Ты хочешь сказать, что сегодня воскресенье? – она медленно начала бледнеть. – Денис, почему ты меня не предупредил? – ее неистовый вопль мог бы разбудить и мертвого.
– Мама, я тебе уже несколько раз об этом сегодня с утра говорил. – Из столовой выглянул сын в повязанном фартуке. – Ты мне ответила, что все прекрасно помнишь. А что, ты все еще не готова?
Ойкнув, Анастасия Викторовна опрометью кинулась в свою комнату.
Пройдя к сыну в столовую, отец полюбовался накрытым столом. Еще раз поправив белоснежную льняную скатерть и зачем-то пересчитав приборы, Денис снял фартук и нервно потер руки.
– Волнуешься?
– Естественно. – Посмотрел на отца и иронично уточнил: – А ты нет?
Никита Владимирович окинул себя придирчивым взором. Идеально сидевший на нем пиджак и острые стрелки на отутюженных брюках неодобрению не подлежали. Поправил галстук и гордо провозгласил:
– Нет. Я и не такое в жизни видел.
Денис в белой рубашке, заправленной в темно-серые брюки, насмешливо подтвердил:
– Конечно.
Окинув взглядом многочисленные салаты, закуски, канапе, пироги и заливное, Никита Владимирович удивленно воскликнул:
– Ну ты даешь! Тебе шеф-поваром работать нужно!
Сын его несколько разочаровал:
– Папа, я бы это все не успел приготовить и за неделю. Я же в этом деле дилетант. Хотя, в теории, я умею все это готовить, но у меня выходит слишком медленно. Эта вся роскошь из ресторана. Я только по блюдам разложил. Из нашего сервиза. Ну еще горячее подогрею, когда время придет.
– Ааа… – расслабился отец. – А я-то вообразил…
В комнату залетела Анастасия Викторовна в серебристом платье с шелковой вышивкой на тон светлее, с высокой строгой прической, оголяющей еще стройную шею, вокруг которой была обмотана в два ряда нитка жемчуга.
– Ну как, успела?
Никита Владимирович на мгновенье застыл, потом подошел, взял ее ладонь, церемонно поцеловал тыльную сторону и охрипшим голосом провозгласил:
– Ты несравненна, как всегда!
Анастасия Викторовна отобрала свою руку, и обмахиваясь ею, как веером, нервно заявила:
– Что-то я жутко волнуюсь. Как бы давление не подпрыгнуло!
Никита Владимирович обеспокоенно склонился к ней.
– А у тебя что, давление прыгает?
– Нет. Вот и боюсь, что подпрыгнет.
Нелогичность ее заявления все пропустили мимо ушей, потому что вместе с боем часов раздался звонок в дверь. Денис поспешил открыть.
Шумные Славка с Леной первыми ворвались в квартиру.
– Нас внизу какая-то девушка странная впустила. Молча. Даже не сказала ничего.
Денис понял, что это была Вероника. Найдя глазами румяную от смущения Милену спросил:
– Вероника?
90 
