Последние отзывы

  34  

Шляпка тигриного окраса на голове, тесемки крепко затянуты под подбородком; когда Уда открыла для Делии входную дверь, в ее черных глазах — бусинках светилась насмешка. Сержант ступила на коврик перед входом и обернулась с сияющей улыбкой.

— Просто чудо, миссис Танбалл, что вас до сих пор никто не убил, — сказала она и направилась к машине.

— Наглая сучка! — воскликнула она, рывком распахивая дверь «Форда».

Устроившись на водительском сиденье, Делия наклонила зеркало заднего вида и взглянула на отражение своего лица, обрамленного шляпкой; ярость тут же сошла на нет.

— Какая чушь! — усмехнулась она, тронувшись с места. — Мой вкус водежде безупречен. Так сказала тетя Глория Сильвестри, и взгляните на нее! Согласно «Хартфорд Курант»^[20], она одевается лучше всех в Коннектикуте. Эта костлявая сучка в моде — полнейшая бездарь.

По дороге в управление Делия наудачу решила заглянуть в морг. Тут ей повезло! За столом, прилежно внося результаты, сидел доктор Густав Феннелл, помощник коронера. Он был таким же безликим, как и большинство имеющих дело с мертвыми: ни высокий, ни низкий, ни худой, ни толстый, ни светлый, ни темный. Мистер Неприметность.

— Гус, у тебя все данные по Джону Холлу? — спросила Делия.

Он отложил ручку и задумался.

— Да.

— На теле есть какие — нибудь синяки, укусы или царапины? Отметины, которые мог бы получить мужчина при неудачной попытке изнасилования?

— Нет, определенно нет.

— Могли ли синяки проявиться после смерти? Тело еще здесь?

— В большом зале. Мы можем посмотреть, — ответил доктор Феннелл, поднимаясь. — Появление синяков после смерти, уже после вскрытия, совершенно нетипично. — Он неторопливо направился к двери, ведущей в холодильную камеру.

— Тут людно, — заметила Делия, оглядывая заполненные медицинские каталки.

— Два непредвиденных убийства и сделали разницу существенной. Если бы не мистер Холл и доктор Тинкерман, то был бы стандартный для выходных поток. Имела место перестрелка на Аргайл — авеню, ну а остальное — обычные исследования, затребованные поставленными в тупик полицейскими.

Феннелл сдернул простыню с Джона Холла.

Натянув перчатки, они осмотрели тело вдоль и поперек, с макушки до кончиков пальцев.

— По нулям, — сказала Делия, стягивая перчатки. — У меня было забавное предчувствие, что так все и окажется. Его мачеха обвинила его в том, что он попытался ее изнасиловать в прошлую пятницу.

— Призраки Федры и Ипполита^[21], — с усмешкой заметил Гус.

— Вы хорошо знаете греческую мифологию, сэр.

— Верно. Правда, женщины крайне редко заканчивают свое обвинение актом самоубийства, как Федра. Возможно, ваша Федра и убила этого Ипполита?

— С нее станется. Спасибо тебе, Гус.

— В итоге, — отчитывалась Делия перед Эйбом в его кабинете, — если Давина Танбалл скажет тебе, что Джон Холл пытался ее изнасиловать, — знай, она врет, это точно. Я попросила Гуса Феннелла сделать приписку к отчету по вскрытию и там отметить, что на теле нет никаких следов зубов, ногтей, кулаков и тому подобного. Какое необычное дело! Люди врут столь откровенно, и невольно начинаешь сомневаться в их здравом уме. Причем обстоятельства складываются подобным образом с самого начала, Эйб. На месте Милли, думаю, я бы пожала плечами и не стала утруждать себя информированием об исчезновении яда.

Эйб нахмурился и посмотрел на Делию.

— Метко подмечено, сержант Карстерс. Будь это кто — то другой, а не наша Милли, то мой извращенный мозг выдал бы теорию, как было совершенно преступление — непременно с участием Джима.

— Это наше слабое место, Эйб. Наши мозги мыслят слишком извращенно. Как говорит Кармайн, первое впечатление обычно самое важное. Каким было твое, пока я не побывала у Танбаллов?

— Что все провернул доктор Джим. Чистая интуиция, ничего больше.

— Не складывается, если только ты не думаешь, будто его мозг настолько извращен, чтобы испробовать яд на Джоне Холле в качестве репетиции перед настоящим убийством — Тинкермана.

— Диле, ты можешь смотреть на дело с этой стороны, — заметил Эйб, — или можешь интерпретировать все как попытку очернить доктора Джима.

— О, ненавижу, когда пытаются свалить вину на другого! — воскликнула Делия. — Напоминает дополнительный слой пищевой пленки — невозможно вынуть пирог, не сломав его.

  34