5 ♣. Такси, шлюхи и Элис

Темнеет, и я еду в город. Далеко впереди небоскребы заслоняют закат.

Вечер спокоен и тих – в самый раз, чтобы подумать о том о сем.

Самый интересный пассажир сегодня – женщина, похожая на проститутку. Она усаживается на переднее сиденье. У нее мускулистое, крепкое тело. Волосы призывно завиваются, губы прекрасны, хотя зубы не то чтобы очень. И говорит она, как и подобает белокурой красавице, – очень мило. Женщина то и дело вставляет нежные словечки:

– Тебе что-то не нравится, зайка?

Или:

– Ой, я по этой дороге, лапа моя, никогда и не ездила.

Против всех ожиданий, макияж у нее неброский и очень стильный. И жвачку она не жует. На ней черные ботфорты, белая облегающая водолазка, которая, кстати, ей очень идет, и темный жилет.

«Эд, смотрел бы ты лучше на дорогу», – думаю я.

– Зая?

Я поворачиваюсь к ней.

– Милый, ты помнишь, куда мы едем?

Я прочищаю горло и отвечаю:

– Куэй-Гранд?

– Да, правильно. Я там должна быть к десяти, ты же меня не подведешь, да, лапуль?

– Нет, что вы.

Я приветливо ей улыбаюсь. Мне нравятся такие клиенты.

Мы доезжаем до места, счетчик показывает одиннадцать шестьдесят пять, но она дает мне пятнадцать долларов и говорит, что сдачи не надо. Потом наклоняется к окну:

– Ты очень милый мальчик.

– Спасибо, – улыбаюсь я.

– За чаевые или за комплимент?

– И то и другое.

– Меня зовут Элис, – говорит она и протягивает мне руку.

Я пожимаю ее кисть.

– Люди… понимаешь… обычно называют меня Шиба, но ты, лапуль, можешь звать меня Элис.

– Хорошо.

– А тебя как зовут?

– Меня… – Я неохотно отпускаю ее руку. Наверное, она не заметила карточку моего водительского удостоверения на приборной панели. – Меня зовут Эд. Эд Кеннеди.

Женщина одаривает последней ласковой фразой:

– Что ж, спасибо, что подвез, Эд. Все у тебя будет хорошо, лапуль, поверь мне. Не грусти, хорошо?

– Ага, спасибо.

Она уходит, но мне хочется, чтобы женщина обернулась и сказала:

– Эд, а ты не мог бы меня завтра отсюда забрать?

Но она не оборачивается.

И скрывается из виду.

Элис здесь больше не живет.

Провожая ее взглядом до самых дверей гостиницы, я сижу и не трогаюсь с места.

Сзади слышится гудок – длинный и злой, из машины высовывается человек и орет:

– Чего стал, таксист! Двигай отсюда!

Он прав. Хватит таращиться.

Я еду через ночь и представляю, как Элис превращается в Шибу. Как звучит ее голос, пахнет тело. Свет в гостиничном номере приглушен, окна смотрят на сиднейскую бухту.

– Ты не против, если я?..

– О-о-о, милый, конечно…

– О да, да, вот так, быстрее, быстрее, да, да…

Я представляю ее сверху. На мне.

Как мы занимаемся любовью.

Я чувствую ее движения.

И свои в ней.

Ласкаю ее и пьянею, как от шампанского.

Целую в губы – и не замечаю некрасивых зубов. Закрываю глаза и наслаждаюсь ее телом. Дотрагиваюсь до обнаженной кожи.

Водолазка лежит на полу.

Сброшенный жилет – рядом, на кровати.

Сапоги распластались, скрестив длинные голенища. Я двигаюсь в ней.

– О-о-о, – постанывает Элис, – Эд, о Эд…

Я растворяюсь в ее дыхании.

– О-о-о, Эд…

– Красный! – орет мне пассажир с заднего сиденья. Я резко даю по тормозам.

– Да что с тобой такое, черт побери?!

– Извините…

Я делаю глубокий вдох.

Ффу-у-ух… А хорошо позабыть – хотя бы на время – о бубновом тузе. И об Одри. Однако вот она, реальность, добро пожаловать обратно. Голос пассажира возвращает меня к болезненным воспоминаниям.

– Дружище, а теперь зеленый.

– Спасибо.

Ну что ж, поехали дальше…

6 ♣. Камни

Вот я и дома, въезжаю обратно в пригород. Солнце уже показалось над краем горизонта. Дороги пусты. Оставив машину на стоянке «Свободного такси», как всегда, плетусь в свою хибарку.

Швейцар радуется моему приходу.

Мы пьем кофе – а как же без него. Я вынимаю карту из ящика комода. И смотрю на нее внимательно: а вдруг зазевается и что-то такое в ней промелькнет – нечто, проливающее свет на хранимую тузом треф тайну.

Эта ночная смена почему-то придала мне решимости. Неважно, сколько я заработал и как себя чувствую. Принято твердое решение – все, хватит увиливать, надо браться за дело. Сорвать с лица и выкинуть дурацкое, вечно жалующееся и бормочущее оправдания ротовое отверстие. И приступать к работе. Я зажал себя в угол гостиной, которую постепенно наполняет дневной свет.

  42