очень нудно 
84 
Но я знала, что в этом была какая-то мрачная тайна; и была уверена, что если бы она не считала мое присутствие полезным для Женевьевы, она бы посоветовала мне покинуть замок, потому что боялась за меня. Но вне всякого сомнения, она охотно пожертвовала бы мной ради Женевьевы.
Она знала что-то о графе и пыталась предупредить меня. Может быть, она знала, что он убил свою жену?
Стремление узнать правду становилось навязчивой идеей. Но это было больше, чем желание просто узнать; я отчаянно желала доказать его невиновность.
Во время верховой прогулки Женевьева, довольно медленно выговаривая английские слова, рассказал мне, что получила весточку от Занозы.
— Кажется, она стала такой важной персоной, мисс. Я покажу вам ее письмо.
— Я так рада, что все удачно сложилось.
— Да, она компаньонка мадам де ля Кондер, а мадам де ля Кондер — очень благодарный человек. Они живут в хорошем особняке, не таком древнем, как наш, но гораздо более приличном. Мадам деля Кондер устраивает карточные вечера, и старушка Заноза частенько участвует в них, чтобы составить партию. Это дает ей возможность вращаться в обществе, к которому она по праву должна принадлежать.
— Ну, все хорошо, что хорошо кончается.
— И еще, мисс. Вы будете рады узнать, что у мадам де ля Кондер есть племянник — очаровательный мужчина; он всегда очень любезен с Занозой. Я покажу вам ее письмо. Она в весьма игривых выражениях пишет о нем. Кажется, она питает надежды в скором будущем стать мадам Племянник.
— Ну, я очень рада за нее. Я время от времени вспоминала о ней. Ее так внезапно уволили, и все из-за вашего непослушания.
— Кстати, она упоминает папу. Говорит, как она благодарна ему за то, что он нашел для нее такое подходящее место.
— Он... нашел его?
— Конечно. Это он устроил для нее переезд к мадам де ля Кондер. Он же не мог просто вышвырнуть ее. А вы считаете, что мог?
— Нет, — твердо сказала я, — Конечно же, он не мог вышвырнуть ее.
Это утро было очень счастливым.
В течение последующих недель в округе произошли приятные изменения. Филлоксеру победили, и на виноградниках и в городках, чье благополучие зависело от них, царило радостное оживление.
Хозяевам замка пришло приглашение от далеких родственников на свадьбу. Граф сказал, что из-за ранения он не сможет поехать — он все еще ходил с тростью, и что Филипп и его жена будут представлять там их семейство.
Я знала, что Клод была возмущена — мысль о необходимости уехать, оставив графа в замке, была ей ненавистна. Я находилась в одном из маленьких садиков, огороженных стеной, когда она проходила мимо в сопровождении графа. Мы не видели друг друга, но я слышала их голоса — ее голос звучал довольно отчетливо, потому что он был высоким, и, когда она сердилась — очень громким.
— Они будут ждать тебя!
— Они поймут. Вы с Филиппом объясните все про несчастный случай,
— Несчастный случай! Несколько синяков! — он ответил ей что-то, чего я не могла расслышать, а она продолжала:
— Лотер... ну пожалуйста!
— Моя дорогая, я останусь здесь.
— Ты меня не слушаешь. Кажется, ты...
Голос его стал тихим, почти ласковым, и вскоре они отошли так далеко, что разговор стал уже не слышен. Несомненно, отношения между ними продолжались, подумала я с грустью.
Однако, в Париж все же поехали Клод с Филиппом, и я, отбросив в сторону все свои сомнения и страхи, предвкушала удовольствие от отсутствия в доме Клод.
Дни стояли длинные и солнечные. Каждое утро я просыпалась с ощущением ожидания. Никогда еще в своей жизни я не была так счастлива, но при этом я знала, что счастье мое изменчиво, как апрельский день. В любой момент я могла сделать какое-нибудь неприятное открытие; в конце концов, меня могли просто уволить. В мгновение ока небосвод над моей головой могло затянуть тучами, полностью закрыв от меня солнце. Тем более следовало наслаждаться жизнью, пока была возможность.
Как только уехали Филипп и Клод, граф стал заходить в галерею чаще. Иногда мне казалось, что он бежал от чего-то, что страстно желал открыть для себя. Бывали мгновения, когда мне удавалось за насмешками разглядеть другого человека. Я даже тешила себя надеждой, что наши с ним разговоры доставляют ему такое же удовольствие, как и мне.
Когда он уходил, я вновь обретала благоразумие, смеясь над собою и вопрошая, как далеко я могла зайти в своих заблуждениях.
84 
