28 
— Тебе всегда остается пустыня, — сказала Рина, и Алим поднялся и посмотрел в окно.
— Габи не придет ко мне в пустыню, — сказал он, укоряя себя за то, что сам думал об этом. — Ни за что в жизни.
— Ей не нужно там жить, — сказала Рина. — Она может приезжать время от времени, а когда ты женишься, когда появится наследник… Тогда правила станут менее строгими. — Этот разговор давался тяжело им обоим.
Алим бросил на мать возмущенный взгляд.
— Неужели ты думаешь, что я поступлю со своей женой так, как отец поступил с тобой? — Они наконец заговорили о секрете, который был известен всем. — Я не стану навязывать женщине брак без любви.
Он прикрыл глаза, зная, что иначе быть не может; но именно поэтому он до сих пор отказывался жениться, несмотря на растущее давление.
— Мне невыносимо то, как поступили с тобой, — сказал Алим матери. Он вспоминал, как во время публичных выходов на балкон дворца или приемов родители улыбались и махали руками, разговаривали. А потом они скрывались с глаз публики и возвращались каждый к своей жизни: мать в своем крыле, отец в своем.
— Я выгляжу несчастной, Алим? — спросила Рина.
Он всмотрелся в ее лицо. Нет, ее черты были расслаблены, на губах обычная мягкая улыбка.
— Вы едва разговариваете друг с другом, — отметил он, но мать покачала головой.
— У меня только что была встреча с твоим отцом, как и каждый рабочий день.
Это было правдой, но не имело отношения к личной жизни, только к управлению страной.
— Вы спите в разных крыльях дворца.
— По моему решению. Алим, я люблю свою страну. Вырастая, я знала, что с большой вероятностью стану избранницей султана и однажды буду королевой. Я сделала то, что должна, у меня трое прекрасных детей, которых я хорошо воспитала, я продолжаю работать на благо своей страны и живу привилегированной жизнью.
Рина знала, что этого недостаточно. Она превосходно знала все правила. Зетлехан во многом был прогрессивной страной, и потребности ее жителей были удовлетворены — кроме любви. Любовь правилами не учитывалась. Однако вопрос был деликатным, и Рина помедлила, прежде чем продолжать.
— Алим, то, что мы с мужем не любим друг друга, не значит, что я не знаю любви.
Алим отвлекся на мысли о Габи, и не сразу осознал, о чем говорит мать. Постой, у нее что… есть любовник? И когда ее супруг уезжал из дворца, она не оставалась в одиночестве? У нее были причины жить в отдельном крыле дворца?
Молчание между ними было полно значения, но Рина покачала головой:
— Я не скажу тебе большего.
Однако она уже сказала, что была счастлива, что каким-то образом преобразила свой брак во что-то подходящее — и от этого словно все пески пустыни пересыпались под ногами Алима.
— Конечно, мне жаль Джеймса, он заслуживает видеть отца чаще, — сказала она. Имя сводного брата Алима впервые было произнесено в стенах дворца. — Все можно было бы организовать лучше, но решения принимал твой отец.
Алим кивнул.
— Поговори со своей любимой.
— Я не говорил о любви.
— Не важно, поговори с ней. Это всегда решает проблемы.
— Как? — спросил Алим. — Она никогда не придет ко мне в пустыню.
— Я внимательно изучила диктат. — Рина с улыбкой погладила ненавистный толстый том в кожаном переплете на столе. — В нем ни слова не говорится о телефонах.
Алим улыбнулся в ответ.
— Если кто-то и сможет придумать решение, это ты.
Алим не был в этом уверен; но молчание и расстояние между ним и Габи не помогали. Именно поэтому он взялся за телефон и набрал номер ресепшн в «Гранде Лючии».
— Pronto. Могу я поговорить с Габи?
— Габи? — Женский голос был незнакомым, и, кажется, администратор не понимала, о ком речь.
— Она организует у вас свадьбу, — уточнил Алим.
— Ах, эта Габи! Кажется, она все еще в отпуске по рождению ребенка.
— По рождению ребенка? — Алиму оставалось думать, что дворец стоит на зыбучем песке, потому что пустыня опять качнулась у него под ногами.
— Наверное, вы думаете о другой Габи, — сказал он, но администратор не слушала, разговаривая с коллегой.
— Извините, я ошиблась, — сказала она наконец в трубку. Но Алим не успел даже выдохнуть с облегчением. — Оказывается, она как раз сегодня вышла из отпуска.
Алим стремительно подсчитывал даты. Если Габи действительно родила ребенка, это его ребенок — он был зачат в те дни, когда они провели ночь вместе, и тогда Габи была девственницей. Но как он мог не заметить беременности в их последнюю встречу? Он попытался вспомнить, какой видел Габи в последний раз: она не выглядела беременной, но тогда он изо всех сил старался на нее не смотреть.
28 
